Полонский Яков Петрович
Родился: 6 (18) декабря 1819 года.
Умер: 18 (30) октября 1898 года.

Биография

Яков Петрович Полонский (6 декабря 1819, Рязань - 18 октября 1898, Санкт-Петербург) - русский литератор, известный главным образом как поэт.

Родился в семье бедного чиновника в 1819 году. Окончив гимназию в Рязани (1838), поступил на юридический факультет Московского университета. Сблизился с А. А. Григорьевым и А. А. Фетом, познакомился также с П. Я. Чадаевым, А. С. Хомяковым, Т. Н. Грановским.

В журнале «Отечественные записки» в 1840 году опубликовал первое стихотворение. Участвовал в студенческом альманахе «Подземные ключи». В это время познакомился с И. С. Тургеневым, дружба с которым продолжалась до смерти последнего.

По окончании университета (1844) жил в Одессе, затем получил назначение в Тифлис (1846), где служил до 1851 года; кавказскими впечатлениями навеяны его лучшие стихи, принесшие молодому чиновнику всероссийскую известность.

С 1851 года жил в Санкт-Петербурге, редактировал в 1859-1860 журнал «Русское слово». Служил в Комитете иностранной цензуры, в Совете Главного управления по делам печати (1860-96). Адреса Полонского следующие:

Умер Полонский в Петербурге в 1898 году, похоронен в Ольговом монастыре под Рязанью; в 1958 году перезахоронен на территории Рязанского кремля (фото могилы).

Первый поэтический сборник - «Гаммы» (1844). Выпущенный в Одессе.Второй сборник «Стихотворения 1845 года» вызвал отрицательную оценку В. Г. Белинского. В сборнике «Сазандар» (1849) воссоздал дух и быт народов Кавказа. Небольшая часть стихов Полонского относится к так называемой гражданской лирике («Признаться сказать, я забыл, господа», «Миазм» и другие). Стихотворение «Узница» (1878) он посвятил Вере Засулич. На склоне жизни обращался к темам старости, смерти (сборник «Вечерний звон», 1890). Среди поэм Полонского наиболее значительна поэма-сказка «Кузнечик-музыкант» (1859).

Грузинские стихи Полонского выделяются редкой для своего времени музыкальностью. Д. Мирский называет его «самым романтичным из эклектиков середины века», хотя со своим романтизмом он не переставал бороться:

Поэтическое его мастерство было чисто романтическим, но он боялся отдаться ему целиком и считал своим долгом писать благонамеренные стихи о светоче прогресса, свободе слова и прочих современных предметах. Полонский писал также прозу. Первый сборник прозы «Рассказы» вышел отдельным изданием в 1859 году. В романах «Признания Сергея Чалыгина» (1867) и «Женитьба Атуева» (1869) следовал И. С. Тургеневу. В основу романа «Дешёвый город» (1879) легли впечатления одесской жизни. Автор опытов в жанре мемуаров («Мой дядя и кое что из его рассказов»).

Многие стихи Полонского положены на музыку А. С. Даргомыжским, П. И. Чайковским, С. В. Рахманиновым, С. И. Танеевым, А. Г. Рубинштейном, М. М. Ивановым и стали популярными романсами и песнями. «Песня цыганки» («Мой костёр в тумане светит»), написанная в 1853 году, стала народной песней.

Публицистика

С 1860 года и до конца жизни на квартире поэта по пятницам собирались учёные, деятели культуры и искусства на встречах, получивших название «Пятницы» Я. П. Полонского.

Полонский писал письма в защиту духоборов Победоносцеву, а также собирался писать воспоминания о них.

Консерватор и православный, в конце жизни Я. П. Полонский выступал против критики церкви и государства со стороны Льва Толстого. В 1895 по поводу вышедшего за границей сочинения Толстого «Царство Божие внутри вас» Полонский напечатал в «Русском обозрении» (№ 4-6) полемическую статью «Заметки по поводу одного заграничного издания и новых идей графа Л. Н. Толстого». После появления статьи Толстого «Что такое искусство?» Полонский также написал резкую статью. Это вызвало со стороны Л. Н. Толстого письмо с предложением о примирении: Толстому стало известно доброжелательное отношение Полонского к гонимым духоборам.

Семья

Первая жена с июля 1858 года - Елена Васильевна Устюжская (1840-1860), дочь старосты русской церкви в Париже, Василия Кузьмича Устюжского (Ухтюжского), и француженки. Брак был заключен по любви, хотя невеста почти не знала русского языка, а Полонский – французского. Умерла в Петербурге от последствий тифа, соединившегося с выкидышем. Их шестимесячный сын Андрей умер в январе 1860 года.

Вторая жена с 1866 года - Жозефина Антоновна Рюльман (1844-1920), скульптор-любитель, сестра известного врача А. А. Рюльмана. По словам современницы, «Полонский женился на ней потому, что влюбился в её красоту, она же вышла за него потому, что ей некуда было голову преклонить». В браке имели двух сыновей, Александра (1868-1934) и Бориса (1875-1923), и дочь Наталью (1870-1929), в замужестве за Н. А. Елачичем.

Литература

Я. П. Полонский. Его жизнь и сочинения. Сб. историко-литературных статей / Сост. В. Покровский. - М, 1906.
Соболев Л. И. Полонский Яков Петрович
Русские писатели. XIX век. : Биобиблиогр. слов. В 2 ч. / Редкол.ː Б. Ф. Егоров и др.; Под ред. П. А. Николаева. - 2-е изд. дораб.. - М.: Просвещение, 1996. - Т. 2. М-Я. - С. 165-168.

И жизнь казалась мне суровой глубиною.

С поверхностью, которая светла.

Яков Полонский

Полонский Яков Петрович родился 18 декабря 1819 года в Рязани в небогатой дворянской семье. Окончил Рязанскую гимназию (1831—38). В 1838—44 учился на юридическом факультете Московского университета.

Первые поэтические попытки гимназиста Полонского отметил еще основоположник русского романтизма Василий Жуковский.

Печататься начал в 1840. В студенческие годы сотрудничал в «Москвитянине», в альманахе «Подземные ключи» (1842). Первый сборник стихов — «Гаммы» (1844). По окончании университета Полонский жил в Одессе, где опубликовал «Стихотворения 1845 года», получившие отрицательный отзыв Белинского.

Ночь смотрит тысячами глаз,
А день глядит одним;
Но солнца нет - и по земле
Тьма стелется, как дым.

Ум смотрит тысячами глаз,
Любовь глядит одним;
Но нет любви - и гаснет жизнь,
И дни плывут, как дым.

В сороковые годы Полонский стал заметной фигурой в кругу литераторов, продолжавших пушкинскую поэтическую традицию. Некоторые преисполненные лиризма стихи Якова Петровича были положены на музыку Чайковским и другими известными русскими композиторами. А шедевр творчества поэта - «Песня цыганки» - стал народной песней.

В 1846 Полонский — на службе в Тифлисе, где сблизился с Щербиной, Ахундовым. По грузинским впечатлениям написана книга стихов «Сазандар» (1849). В Грузии Полонский начал писать прозу (статьи и очерки этнографического содержания, близкие к натуральной школе) и драматические произведения («Дареджана Имеретинская», 1852). С 1851 Полонский жил в Петербурге, выезжая иногда за границу.

Гипотеза

Из вечности музыка вдруг раздалась,
И в бесконечность она полилась,
И хаос она на пути захватила,-
И в бездне, как вихрь, закружились светила:
Певучей струной каждый луч их дрожит,
И жизнь, пробужденная этою дрожью,
Лишь только тому и не кажется ложью,
Кто слышит порой эту музыку божью,
Кто разумом светел, в ком сердце горит.

"Ты по преимуществу лирик, с неподдельной, более сказочной, чем фантастической жилкой", - писал Тургенев Полонскому. Прослушав стихотворение "Последний вздох", потрясенный лирической силой этого маленького шедевра поэта, Афанасий Фет писал другу: "Недавно, как-то вечером, я вслушался в чтение наизусть... давно знакомого мне стихотворения:

"Поцелуй меня,

Моя грудь в огне..."

и меня вдруг как-то осенило всей воздушной прелестью и беспредельным страданием этого стихотворения. Целую ночь оно не давало мне заснуть, и меня все подмывало... написать тебе ругательное письмо: "Как, мол, смеешь ты, ничтожный смертный, с такою определенностью выражать чувства, возникающие на рубеже жизни и смерти... ты... настоящий, прирожденный, кровью сердца бьющий поэт".

Дорожка в парке. Этюд Я.П.Полонского (масло),1881

Психологическая новелла "Колокольчик" не оставляла равнодушными никого из его современников, а Ф.М. Достоевский ввел строки из нее в свой роман "Униженные и оскорбленные". В словах героини Наташи Ихменевой выражено чувство самого писателя: "Какие это мучительные стихи... и какая фантастическая, раздающаяся картина. Канва одна, и только намечен узор, - вышивай, что хочешь"

«По моим стихам можно проследить всю мою жизнь» .

Так говорил о своём творчестве русский поэт Яков Полонский.

ПОЭТУ-ГРАЖДАНИНУ

О гражданин с душой наивной!
Боюсь, твой грозный стих судьбы не пошатнет.
Толпа угрюмая, на голос твой призывный
Не откликаяся, идет,

Хоть прокляни — не обернется...
И верь, усталая, в досужий час скорей
Любовной песенке сердечно отзовется,
Чем музе ропщущей твоей.

Хоть плачь — у ней своя задача:
Толпа-работница считает каждый грош;
Дай руки ей свои, дай голову,— но плача
По ней, ты к ней не подойдешь.

Тупая, сильная, не вникнет
В слова, которыми ты любишь поражать,
И к поэтическим страданьям не привыкнет,
Привыкнув иначе страдать.

Оставь напрасные воззванья!
Не хныкай! Голос твой пусть льет ся из груди,
Как льется музыка,— в цветы ряди страданья,
Любовью — к правде нас веди!

Нет правды без любви к природе,
Любви к природе нет без чувства красоты,
К познанью нет пути нам без пути к свободе,
Труда — без творческой мечты...

И. Н. Крамской. Портрет поэта Полонского. 1875

Пусть говорят, что наша молодёжь
Поэзии не знает — знать не хочет, —
И что её когда-нибудь подточит
Под самый под корень практическая ложь, —
Пусть говорят, что это ей пророчит
Один бесплодный путь к бесславию, что ей
Без творчества, как ржи без тёплых, ясных дней
Не вызреть…
Выхожу один я в чисто поле
И чувствую — тоска! и дрогну поневоле.
Так сыро, — сиверко!..

И что это за рожь!
Местами зелена, местами низко клонит
Свои колосики к разрыхленной земле
И точно смята вся; а в бледно-серой мгле
Лохмотья туч над нею ветер гонит…
Когда же, наконец, дождусь я ясных дней!
Поднимется ль опять дождём прибитый колос?
Иль никогда среди родимых мне полей
Не отзовётся мне ретивой жницы голос,
И не мелькнёт венок из полевых цветов
Над пыльным золотом увесистых снопов?!.
1875

Репин И. Е. Портрет Полонского. 1896

Век девятнадцатый - мятежный, строгий век -
Идет и говорит: «Бедняжка человек!
О чем задумался? бери перо, пиши:
В твореньях нет творца, в природе нет души…

Последний период творчества Полонского ознаменован интенсивными поисками в различных прозаических жанрах. Это крупные романные формы «Дешевый город» (1879), «Крутые горки», «Под гору» (1881), «Проигранная молодость» (1890), развивающие традиционную для Полонского тему становления личности человека в сложных жизненных обстоятельствах, повести «Нечаянно» (1878) и «Вадим Голетаев» (1884), посвященные разоблачению психологии русского обывателя, рассказы «На высотах спиритизма», «Дорогая елка», «Галлюцинат» (1883), затрагивающие проблемы подсознательного в психике человека, волшебные сказки «О том, как мороз в избе хозяйничал», «Три раза в ночь зажженная свеча» (1885), мемуарные хроники «И.С.Тургенев у себя» (1884), «Старина и мое детство», «Школьные годы» (1890), изображающие жизнь провинциальной Рязани 30-х годов XIX столетия, «Мои студенческие воспоминания» (1898), воссоздающие духовную атмосферу Московского университета эпохи сороковых.

"Поляна в парке". Этюд Я.П.Полонского (масло), 1881

С колыбели мы, как дети,
Вплоть до смертного одра,
Ждем любви, свободы, славы,
Счастья, правды и добра.
Но в любви мы пьем отраву,
Но свободу продаем...
Клеветой марая славу,
Мы добро венчаем злом!-
Счастьем вечно недовольны,
Правдой вечно смущены,
В тишину мы просим бури,
В бурю просим тишины.

1884

Полонский выступал как публицист, литературный критик, полемизируя с Л.Н.Толстым в статье «Заметки по поводу одного заграничного издания и новых идей Л. Н. Толстого» (1895), интересно высказываясь о взаимоотношениях литературы и критики в эссе «Зоил и критик», «О законах творчества» (1877), анализируя творчество Фета, Григорьева, Жемчужникова.

Портрет И. С. Тургенева работы Я. П. Полонского (масло), 1881

Мемуарное наследие выдающегося рязанского поэта Якова Полонского являет собой яркую страницу отечественной культуры. Особое место в мемуаристике Полонского занимают воспоминания о Тургеневе. Очерк «И.С.Тургенев у себя в его последний приезд на родину» содержит ценнейший материал, необходимый для более полного понимания личности великого русского романиста. Оригинальность воспоминаний Полонского является то, что мемуарист не стремится к помпезности и монументальности в создании образа Тургенева.
Мемуары Полонского «И.С.Тургенев у себя в его последний приезд на родину» стали заслуженной данью уважения и любви великому русскому писателю и самому близкому другу.

ЯКОВУ ПОЛОНСКОМУ

Что ни пошлет господь,
Тому и рад поэт,
В безвестности почивший много лет,
В безвременье ушедший,
А потом, оттуда указующий перстом.
Полонский, ты и вправду, замечательный поэт!
Тебе слагать бы вирши много лет,
Тебе бы жить вне времени, пространства —
И говорить с трибуны о русском постоянстве...
Уж сколько времени прошло, но не меняется лицо,
Лицо печали и скорбей,
Лицо Руси — страны моей!

Яков Полонский (1819—1897)

Яков Петрович Полонский родился 6 декабря 1819 г. в Рязани, в патриархальной семье мелкого чиновника. Мать поэта происходила из старинного дворянского рода Кафтыревых. Окончив Рязанскую гимназию, девятнадцатилет-ний Полонский поступил на юридический факультет Мос-ковского университета. К тому времени семья Полонских окончательно обеднела, и будущий поэт мог рассчитывать только на свои силы. Школа жизни, которую прошел По-лонский в университетские годы, была исключительно су-ровой: приходилось жить в сомнительных трущобах, зара-батывать на жизнь частными уроками, — «случалось и со-всем не обедать, довольствуясь чаем и пятикопеечным ка-лачом...» Судьба ввела юного Полонского в круг родствен-ных ему по духу поэтов. Со студенческих лет он был дру-жен с А. Григорьевым, А. Фетом , что во многом определи-ло его творческий путь. В доме Николая Орлова, сына вид-ного деятеля декабристского движения М. Ф. Орлова, По-лонский познакомился с профессором Грановским, Чаада-евым, молодым И. Тургеневым .

К последнему университетскому курсу многие стихотворе-ния Полонского пользовались успехом у его товарищей, не-которые из них были опубликованы в московских журна-лах. В 1844 г. вышла в свет первая поэтическая книга Полон-ского — «Гаммы», напечатанная на средства, собранные по подписке, горячее участие в организации которой принял Чаадаев. На стихи молодого поэта обратил внимание Гоголь , переписавший стихотворение «Пришли и стали тени ночи...» в свою тетрадь. Современников восхищал прежде всего осо-бый дар подмечать неуловимое в природе: «Он, кажется, в самом деле имеет дар слышать, как растет трава...».

Осенью 1844 г. жажда новых, неизведанных впечатлений, стремление к самостоятельной, независимой жизни увлекает Полонского в путешествие на юг России. Два года, проведен-ных в Одессе, и пять — на Кавказе составили целую эпоху в жизни поэта. В Грузии Полонский сближается с просвещен-ной грузинской, армянской, азербайджанской интеллигенци-ей. Служа в канцелярии наместника и занимая пост помощника редактора официальной газеты «Закавказский вестник», он изучает нравы и историю Кавказа. В доме поэта А. Чавчавадзе Полонский знакомится с вдовой Грибоедова, посвя-щенные ей стихи проникнуты высокой и строгой печалью:

В Тифлисе я ее встречал,

Вникал в ее черты:

То — тень весны была, в тени

Осенней красоты.

В 1849 г. вышел в свет сборник стихов Полонского «Са-зандар», в котором отразились его впечатления, полученные во время пребывания на Кавказе. На юге было написано сти-хотворение «Ночь» , которое можно назвать одной из вер-шин русской лирической поэзии:

Так люблю, что страдая любуюсь тобой!

Сам не знаю, за что я люблю тебя, ночь, —

Оттого, может быть, что далек мой покой! —

Особое лирическое дарование поэта вызывало восторжен-ные отклики современников: «Ты по преимуществу лирик, с неподдельной, более сказочной, чем фантастической жил-кой» (Тургенев); «Как... смеешь ты... с такой определеннос-тью выражать чувства, возникающие на рубеже жизни и смерти... ты... настоящий, прирожденный, кровью сердца бью-щий поэт» (Фет).

В 1851 г. Полонский, узнав о тяжелой болезни отца, поки-дает Кавказ. Его прощальное стихотворение «На пути из-за Кавказа» помечено 10 июня 1851 г.

Жизнь Полонского, несмотря на общее признание, тем не менее продолжает оставаться неустроенной. В 1857 г. поэт становится репетитором в семье А. О. Смирновой-Россет и вместе с ними едет в Швейцарию. «Слово «гувернер» — клеймо безденежья», — отмечает он в своем дневнике. Неза-висимый по характеру поэт недолго смог удержаться на этом месте, и в августе 1857 г. он, по собственному выражению, «улетает» в Женеву, где берет уроки живописи. Зимой 1857 г. Полонский уезжает в Рим, затем в Париж. В Париже поэт влюбляется в полурусскую, полу француженку — дочь пса-ломщика православной церкви в Париже Елену Васильевну Устюжскую. Обвенчавшись в августе 1858 г., Полонские воз-вращаются в Петербург. За несколько часов до рождения первенца, сына Андрея, Полонский упал с дрожек и повредил ногу, что сделало его калекой до конца жизни. Страдания преследуют Полонского: в 1860 г. умирает сын, а летом того же года не стало и преданной, любящей жены. Томимый «ве-ликой скорбию» воспоминаний, Полонский посвящает памя-ти жены стихи: «Безумие горя», «Когда б любовь твоя мне спутницей была...».

В 1860 г. Полонский получил должность секретаря коми-тета иностранной цензуры, где и прослужил до конца своих дней. 1860-е гг. — начало поры гражданских тревог и ду-шевных метаний поэта: в печати появляется все больше лирико-философских и публицистических стихов; выступая как гуманист и демократ, Полонский чутко откликается на происходящее в мире, в России. Оставаясь одинаково дале-ким и от официозной поэзии, и от тех, кто открыто и резко выражает свой протест, Полонский стремится к предельной объективности:

Ожесточила ли тебя...

Вся эта современность злая,

Вся эта бестолочь живая, Весь этот сонм тиранов и льстецов,

Иль эта кучка маленьких бойцов,

Самолюбивых и в припадках гнева

Готовых бить направо и налево...

В стихотворении «Литературный враг» особенно ярко проявляются рыцарские черты нравственного облика По-лонского, человека, не способного топтать поверженного:

Что же делать? и кого теперь винить?

Господа! во имя правды и добра, -

Не за счастье буду пить я — буду пить

За свободу мне враждебного пера!

Через шесть лет после смерти жены Полонский познако-мился с Жозефиной Рюльман, редкой красоты женщиной, талантливым скульптором. Она становится его женой. По-лонский сделал все возможное, чтобы развить ее природный талант. Дом Полонских пользуется большой популярностью в Петербурге, привлекая художественную интеллигенцию сто-лицы. В 1890 г. Полонский выпускает последний сборник стихов — «Вечерний звон», проникнутый ощущением близ-кого конца. Через восемь лет поэт умер, оставаясь до послед-него дня непобежденным рыцарем поэзии.

Я.П. Полонский родился 19 декабря (6 декабря по старому стилю) в городе Рязани в небогатой дворянской семье. Здесь же он провел свое детство и отрочество.
Семья Полонских несколько раз меняла место жительства. После смерти матери в апреле 1832 года и отъезда отца на Кавказ, к новому месту службы, Яша остался круглым сиротой, старшим из шестерых детей. Их взяли на воспитание тётки по матери Кафтырёвы. Дом их находился на Николодворянской улице (с 1919 г.- ул. Полонского). Отсюда будущий поэт ходил учиться в гимназию на ул. Астраханскую, куда перед отъездом определил его отец.

Грамоте Яша выучился намного раньше. Обучал его семинарист И. Вилков по книжкам с лубочными картинками.
«Когда мне было семь лет, я уже умел читать и писать и читал всё, что мне попадалось под руку»,- писал в своих воспоминаниях о детстве Яков Петрович. Однажды у дочери мадам Тюрберт (обучавшей его французскому языку) ему случайно попалась тетрадь со стихами А. Пушкина. Мальчик увлёкся ими. Как вспоминает Полонский: «Пушкин в те далёкие годы считался поэтом не вполне приличным. Молодёжи в руки не давали его стихов, но запрещённый плод казался дороже. По рукам гимназистов ходило несколько рукописных поэм Пушкина. Так не в печати, а в рукописных тетрадках впервые удалось мне прочесть и «Графа Нулина», «Евгения Онегина». Но в старших классах любимым поэтом стал В. Бенедиктов. Он был тогда в великой славе и им восхищались даже учителя. Бенедиктов всех подкупал звучностью стиха. Пушкин отошёл на задний план. Про него говорили, что он выдохся, что даже рифмы ему изменили. И Полонский стал подражать Бенедиктову.

Тогда стихи писали все гимназисты, но Яков своими стихами выделялся, и это было известно гимназическому начальству. Потому-то, когда в августе 1837 г. гимназию собирался посетить наследник престола цесаревич Александр (будущий царь-реформатор Александр II со своим воспитателем, известным поэтом Василием Жуковским), директор Н. Семёнов поручил ученику 6-го класса Я. Полонскому написать стихотворное приветствие. Хотя чтение и не состоялось, поэт был приглашён директором на свою квартиру, где его встретил В. Жуковский, похвалил за стихи и сказал, что цесаревич жалует его золотыми часами.
На другой день в актовом зале новой гимназии (старшие классы находились в другом здании, подаренном гимназии купцом Н.Г. Рюминым, теперь там хуожественный музей) после молебна в присутствии всех учителей и воспитанников Якову вручили футляр с золотыми часами.
Яков Полонский стал героем дня в Рязани.
Так начался его путь к вершинам поэзии.

Но учёба ещё продолжалась. Учился Яков неровно. По словесности (так тогда называлась литература) всегда имел пятёрку, по другим предметам были и двойки, и даже единицы.
Вот, например, какие оценки получил он в седьмом (последнем) классе гимназии:

Грамматика - 3 (эта оценка была всего у четверых, у остальных - двойки и единицы);
сочинение - 3;
пиитика - 5;
риторика - 4;
история литературы - 5;
греческий - 1;
латинский - 2;
французский - 3;
история - 2;
география - 3;
закон Божий - 4
Среди шестнадцати выпускников Полонский занял 10-е место со средним баллом - «3».

Обращает на себя внимание обилие плохих оценок у многих учеников. В наше время поголовной процентомании аттестат Полонскому бы не выдали, а оставили бы его на второй год.
Но плохие оценки ему прощались за отличное знание русской слове-ности. Учитель словесности в старших классах Н. Титов (любимый учитель Полонского) не раз стыдил Якова за грамматические ошибки, но постоянно ставил ему по словесности «5».

20 июня (по ст. стилю) 1838 г. Я. Полонский получил гимназический аттестат. В нём, кроме оценок, было записано о награждении его часами наследником престола.
Окончив гимназию, он на ямской телеге отправился в Москву. Поступил на юридический факультет университета.
Московский университет в то время являлся центром общественной жизни России. Там преподавали молодые талантливые и прогрессивные профессора, что отражалось в умах студентов.
«Мы все мечтали,- пишет Полонский,- об освобождении крестьян».
Первым товарищем его стал Аполлон Григорьев (впоследствии ставший известным поэтом и критиком). Затем он сблизился с Фетом (тоже будущей знаменитостью). Дружба даровитых юношей способствовала развитию поэтического таланта. Он вращается в кругу таких незаурядных личностей, как Хомяков, Грановский, Чаадаев, Тургенев; знакомится с Герценом, Самариным, Погодиным и Аксаковым.

Яков Петрович жил в эти годы очень бедно. Зимой ходил в студенческой шинели (тогда студенты носили форму), а калач с чаем часто заменял ему обед. Однако бедность не мешала ему заниматься творчеством. Он по-прежнему продолжал писать стихи. Ему и в голову не приходило печататься и зарабатывать деньги поэзией. Но все-таки, по совету одного из товарищей. Полонский решил издать свой первый сборник по подписке.
Он заслужил похвальный отзыв журнала «Отечественные записки», в то время самого популярного и авторитетного. Но богатства это ему не принесло.

После окончания университета в 1844 г. Яков Петрович едет в Одессу к своему школьному то-варищу, А. Бакунину - профессору Ришельевского лицея, брату одного из известных лидеров анархистского движения Михаила Бакунина, который приютил его и помог найти временную работу. Круг знакомств расширился. В него вошли люди, хорошо знавшие Пушкина: жена наместника графиня Воронцова, младший брат Александра Сергеевича Лев, поэт Шаликов и другие.
Так как постоянного места работы не было, то Полонский стал искать протекции у влиятельного графа Воронцова, который получил назначение на Кавказ. Яков Петрович последовал за ним. И вскоре, помимо работы в канцелярии наместника, принял участие в издании газеты «Закавказский вестник». Красочная южная природа вдохновляла его. Поэт много пишет и публикует, выпускает несколько сборников стихов.

В 1851 г. по литературным делам Полонский приехал в Петербург. Бурная литературная жизнь привлекала поэта, и он решил на Кавказ не возвращаться. В этот период Полонский много работает, выполняя обязанности редактора журнала «Русское слово», а затем и в комитете иностранной цензуры и в последние два года - в главном управлении по делам печати.

В 1855 году выходит первое собрание стихотворений. Растут его литературная известность и авторитет. Его заслуги были отмечены Пушкинскими премиями и золотой медалью. В 1887 г. Якова Петровича торжественно чествовали во время 50-летнего юбилея творческой деятельности. От петербургского общества ему преподнесли серебряный венок.

В конце жизни Яков Петрович сблизился с И.С. Тургеневым и Фетом. Яков Петрович был не только поэтом, но и талантливым художником. Два лета он провёл в усадьбе Тургенева Спасское-Лутовиново, занимаясь там в основном живописью. Его картины до сих пор украшают стены музея-усадьбы. Какое-то время жил и у Фета, о чём свидетельствуют и следующие строки в известном стихотворении: «Полонский здесь не без привета был встречен Фетом…».

Кроме стихов, Полонский был известен своими литературными «пятницами», во время которых в его доме собирался цвет петербургской интеллигенции: писатели, художники, музыканты.
В 1898 г. на 79-м году жизни поэт умер после тяжёлой болезни, и похоронен по его завещанию в Ольговом монастыре, недалеко от могилы матери.

Полонский вошёл в историю русской литературы как народный поэт. Песни на его стихи поют до сих пор.
Яков Петрович Полонский никогда не забывал о своем родном городе и всегда поддерживал с ним тесные связи. Когда он учился в Московском университете, то каждое лето приезжал в Рязань. В 1851 г. по пути в Петербург Я.П. Полонский снова побывал в Рязани и, наконец, в 1881 г. он уже в последний раз посетил свою родину, будучи уже известным поэтом.
Он поддерживал связь с Рязанской учёной архивной комиссией, а в мае 1887 г. его приняли в эту комиссию в качестве почётного члена. В 1890 г. в «Трудах» комиссии были опубликованы его воспоминания о школьных годах, а в год 800-летнего юбилея города Рязани в 1895 г. Полонский направил приветственное письмо и прислал историческому музею серебряный венок, подаренный ему в честь 50-летия творческой деятельности.
В феврале 1898 г. уже тяжело больной Яков Петрович просил губернатора передать в Исторический музей при архивной комиссии золотую медаль, полученную им от Академии наук за критический разбор сочинений, представленных на соискание Пушкинских премий. Кстати, мы очень мало знаем о Полонском-критике, так как его критические статьи в советское время почти не печатались.
К сожалению, подаренные ему цесаревичем золотые часы бедный студент Полонский вынужден был продать, чтобы купить себе одежду. А то бы, наверняка, Яков Петрович и их передал бы рязанскому музею.

Рязанцы кое-что сделали для увековечения памяти Я.П. Полонского. Выпущены книги проф. П.А. Орлова о Я.П. Полонском в Рязанском книжном издательстве в 1961 г. (переиздана с дополнениями в 2002 г.), Л.А. Прониной «Я. Полонский и время» в 2000 г. (переиздана в 2004 г.) и Н.Ф. Богдановой «Полонский и Тургенев» в 2004 г.
В 2003 г. впервые в Рязани вышла книга «Избранное» Я.П. Полонского. В неё вошли более 80 стихотворений и воспоминания писателя «Старина и моё детство» и «И.С. Тургенев у себя в его последний приезд на родину». Эта книга открывает серию «Рязанская муза Я.П. Полонского», которая ставит задачу переиздать все произведения писателя, а также материалы о жизни и творчестве Якова Петровича.
В декабре 2005 г. вновь открыта мемориальная доска. Правда с доской произошла настоящая детективная история. Дело в том, что ещё в 1908 г. по инициативе Рязанской учёной архивной комиссии на доме, где жил Я. Полонский, была установлена мемориальная мраморная доска с надписью: «Дом, где во время обучения в Рязанской гимназии жил в 1832-1838 г. поэт Яков Петрович Полонский, родившийся в Рязани 6 декабря 1820 г. Умер 18-го октября 1898 г, погребен в Ольговом монастыре Рязанской губ.» (Солодовников Д. Переяславль Рязанский.- С. 165.).
В 30-е годы (по воспоминаниям Е. Карпельцевой и версии Е. Крупина) дом снесли вместе с доской. Сохранилась ли доска и где она находится, мне неизвестно. На новой доске уже другая надпись: «Здесь находился дом, в котором в юности с 1831 по 1838 годы жил выдающийся русский поэт Яков Петрович Полонский. 1819-1898 г.». Бросается в глаза разница в датах рождения поэта и жизни его в доме. В архиве точных данных найти не удалось.
Такой же детектив получился и с памятником на могиле Я. Полонского. Пока неизвестно, когда он поставлен, как выглядел, и нет точной даты переноса его на территорию Рязанского кремля. Более того, есть свидетельство, что никакого переноса на самом деле не было. Вот что рассказал мне мой приятель, долгие годы проживавший на территории кремля, Р.Г. Наперстков (кстати, кое-что об этом он написал в газете «Вечерняя Рязань» от 27.02.02 г. в статье «Оград хаос, годов неразбериха»):
«После сноса Спасского монастыря осталось всего три памятника: С.Д. Хвощинской и неизвестных рязанцев рядом с её могилой. В 50-е годы (весной 1958 - в книге у П. Орлова или в 1959 г.- во всех справочниках о памятных местах) решили перевезти прах Полонского и памятник на территорию Рязанского кремля, а Пожалостину поставить памятник заново (у него был только один крест с табличкой). Наверное, было на этот счёт распоряжение (в архивах и газетах никаких сообщений я не нашёл). «Умельцы» сделали своё дело: сохранившиеся памятники использовали как памятники Я. Полонскому и И. Пожалостину. То есть, старые надписи ликвидировали, а внизу написали «по-советски», без твёрдых знаков («ПОЛОНСКИЙ Яков Петрович русский поэт. 1819 - 1898»). Вот так состоялся «перенос» памятника и праха Я. Полонского.

Некоторую ясность вносит А. Солженицын в своём рассказе из «Крохоток» (издание 1991 г., написано в 1958-1960 гг.) «Прах поэта»: «…К Полонскому нельзя. Он - в зоне. Нельзя к нему. Да что там смотреть? - памятник ободранный? Хотя, - надзиратель поворачивается к жене.- Полонского вроде выкопали? - Ну. В Рязань увезли,- кивает жена с крылечка, щёлкая семечки».

Видимо, памятник действительно увезли, но ставить его в таком виде постеснялись и поэтому прибегли к фальсификации. К тому же и родственникам об этом событии ничего не сообщили, как пишет в своей книге Л.А. Пронина. Было стыдно.

Для полной ясности необходимо найти документы о переносе праха и памятника и фотографию (или хотя бы репродукцию) памятника, стоявшего в Ольговом монастыре.

Просматривая рязанские газеты за 1958 и 1959 годы, я не нашёл никаких сообщений об этом знаковом событии. Зато очень подробно рассказано об открытии бюста Сергея Есенина в концертном зале его имени в мае 1958 г. Поистине, как пишет бывшая рязанка поэтесса Н. Краснова в своей книге «Цветы запоздалые»: «…есть один рязанский поэт, которого Сергей Есенин, можно сказать, заслонил, затенил собою, не седою бородою, а золотою своею головою - это поэт Яков Полонский, современник всех лучших русских поэтов, писателей XIX века и товарищ многих из них…

Критик Инна Ростовцева, с которой я как-то встретилась в Москве, в одной из редакций, сказала мне: - Что же вы, рязанцы, не чтите своего Полонского? - Я растерялась и сказала за всех рязанцев: - Как же не чтим? У нас в Рязани его могила есть. На территории нашего кремля, и она вся в порядочке (в каком «порядочке», мы теперь знаем.- М.М.).
- Могила-то есть. А музея нет.
- Чего нет, того нет. Музей Есенина в Рязани есть (добавлю: практически тоже нет, так как помещение отобрали для Дома ветеранов.- М.М.). А музея Полонского нет. Почему? Или он не заслуживает музея?
- Есенин поэт первого ряда, а Полонский - второго! - может возразить мне кто-то.

Кстати сказать, в Одессе есть музей Полонского. Он и жил-то в Одессе всего один год, а одесситы (вот с кого рязанцам надо брать пример!) сделали ему музей… Они чтят, а мы - нет…»

Более того, как пишет Н. Краснова: «… в 60-е годы вдова одного из внуков Якова Петровича Полонского Валерия Кузьминична Полонская предлагала Рязани, областному отделу культуры и краеведческому музею архив, вещи, мебель Я.П. Полонского, картины его собственной работы и не за деньги, а так. И сам внук Алексей Александрович Полонский при жизни хлопотал о том, чтобы мы «ради бога», взяли экспонаты Полонского и организовали музей… А мы махнули рукой…
И Валерия Кузьминична отдала весь архив, все вещи, всю мебель Я. Полонского и все его картины Ленинграду, Пушкинскому дому. Выходит, ленинградцам, как и одесситам, Полонский оказался дороже, чем своим, рязанцам».

Сейчас в Рязани идёт речь о необходимости проведения различных мероприятий, посвященных творчеству нашего земляка-поэта, которые, кстати сказать, уже начинают проводиться. Недавно возобновлены так называемые «пятницы Полонского». По примеру Москвы в Рязани создаётся общество любителей и пропагандистов творчества поэта, намечается проведение ежегодных песенно-поэтических фестивалей имени Я.П. Полонского и сооружение к 190-летию поэта бронзового памятника (такой памятник Рязанская учёная архивная комиссия приняла решение установить в горпарке ещё в начале ХХ века). Учреждена литературная премия имени Я.П. Полонского, проводилась викторина, посвящённая поэту.
Но этого явно недостаточно. Мы в долгу перед Полонским.

Необходимо, на мой взгляд, гораздо больше выпускать и его книг.
За двадцать последних лет в России издано всего пять однотомных сборников. Это, конечно, капля в море.
Необходимо переиздать пятитомное полное собрание стихов 1896 г. и десятитомное собрание сочинений Я.П. Полонского 1885-1886 гг. с дополнениями и соответствующими комментариями.

Неплохо бы переиздать стихи Якова Петровича в большой и малой сериях «Библиотеки поэта», которые уже более 50 лет не переиздавались. Можно было бы отдельно издать его романы. Для начала хотя бы лучший из них «Дешёвый город», который после смерти Полонского ни разу не переиздавался. Выпустить отдельно его литературно-критические статьи, которые тоже не переиздавались. Ну и, наконец, подготовить и выпустить к 200-летию со дня рождения Я.П. Полонского полное академическое собрание его сочинений.
Только так мы можем загладить свою вину перед Полонским.

Яков Полонский -русский поэт, прозаик. Родился 6 (18) декабря 1819 в Рязани в небогатой дворянской семье. В 1838 окончил Рязанскую гимназию. Началом своей литературной деятельности Полонский считал 1837, когда представил одно из своих стихотворений цесаревичу, будущему царю Александру II, путешествовавшему по России в сопровождении своего воспитателя В.А.Жуковского.

В 1838 Полонский поступил на юридический факультет Московского университета (окончил в 1844). В студенческие годы сблизился с А.Григорьевым и А.Фетом, которые высоко оценили талант молодого поэта. Познакомился также с П.Чаадаевым, А.Хомяковым, Т.Грановским. В журнале "Отечественные записки" в 1840 было впервые опубликовано стихотворение Полонского Священный благовест торжественно звучит... Печатался в журнале "Москвитянин" и в студенческом альманахе "Подземные ключи".

В 1844 вышел первый поэтический сборник Полонского Гаммы, в котором заметно влияние М.Лермонтова. В сборнике уже встречались стихи, написанные в жанре бытового романса (Встреча, Зимний путь и др.). В этом жанре был впоследствии написан и шедевр лирики Полонского Песня цыганки ("Мой костер в тумане светит...", 1853). Литературовед Б.Эйхенбаум впоследствии называл главной чертой романсов Полонского "сочетание лирики с повествованием". Для них характерно большое количество портретных, бытовых и других подробностей, отражающих психологическое состояние лирического героя ("Пришли и стали тени ночи..." и др.).

По окончании университета Полонский переехал в Одессу, где выпустил второй поэтический сборник Стихотворения 1845 года (1845). Книга вызвала отрицательную оценку В.Г.Белинского, который увидел в авторе "ни с чем не связанный, чисто внешний талант". В Одессе Полонский стал заметной фигурой в кругу литераторов, продолжавших пушкинскую поэтическую традицию. Впечатления одесской жизни впоследствии легли в основу романа Дешевый город (1879).

В 1846 Полонский получил назначение в Тифлис, в канцелярию наместника М.Воронцова. Одновременно стал помощником редактора газеты "Закавказский вестник", в которой печатал очерки. В Тифлисе в 1849 вышел поэтический сборник Полонского Сазандар (Певец). В него вошли баллады и поэмы, а также стихи в духе "натуральной школы" - т.е. изобилующие бытовыми сценами (Прогулка по Тифлису) или написанные в духе национального фольклора (Грузинская песня).

В 1851 Полонский переехал в Петербург. В дневнике 1856 записал: "Не знаю, отчего я чувствую невольно отвращение от всякого политического стихотворения; мне кажется, что в самом искреннем политическом стихотворении столько же лжи и неправды, сколько в самой политике". Вскоре Полонский определенно заявил о своем творческом кредо: "Мне не дал Бог бича сатиры... / И для немногих я поэт" (Для немногих, 1860). Современники видели в нем "скромного, но честного деятеля пушкинского направления" (А.Дружинин) и отмечали, что "он никогда не рисуется и не играет никакой роли, а всегда является таким, каков он есть" (Е.Штакеншнейдер).

В Петербурге Полонский издал два поэтических сборника (1856 и 1859), а также первый сборник прозы Рассказы (1859), в которых Н.Добролюбов заметил "чуткую восприимчивость поэта к жизни природы и внутреннее слияние явлений действительности с образами его фантазии и с порывами его сердца". Д.Писарев, напротив, считал подобные черты проявлениями "узенького психического мира" и относил Полонского к числу "микроскопических поэтиков".

В 1857 Полонский уехал в Италию, где изучал живопись. В Петербург вернулся в 1860. Пережил личную трагедию - смерть сына и жены, отразившуюся в стихах Чайка (1860), Безумие горя (1860) и др. В 1860-е годы написал романы Признания Сергея Чалыгина (1867) и Женитьба Атуева (1869), в которых заметно влияние И.Тургенева. Полонский печатался в журналах разного направления, объясняя это в одном из своих писем А.Чехову: "Я всю жизнь был ничей".

В 1858-1860 Полонский редактировал журнал "Русское слово", в 1860-1896 служил в Комитете иностранной цензуры. Вообще же 1860-1870-е годы были отмечены для поэта читательским невниманием и житейской неустроенностью. Интерес к поэзии Полонского вновь возник в 1880-е годы, когда вместе с А.Фетом и А.Майковым он входил в "поэтический триумвират", пользовавшийся уважением читающей публики. Полонский вновь стал знаковой фигурой в литературной жизни Петербурга, на "пятницах Полонского" собирались выдающиеся современники. Поэт дружил с Чеховым, внимательно следил за творчеством К.Фофанова и С.Надсона. В стихах Сумасшедший (1859), Двойник (1862) и др. предсказал некоторые мотивы поэзии 20 в.

В 1890 Полонский писал А.Фету: "По моим стихам можно проследить всю жизнь мою". В соответствии с этим принципом отражения внутренней биографии он построил свое итоговое Полное собрание сочинений в 5 тт., вышедшее в 1896.

Полонский Яков Петрович (1819 - 1898), поэт. Родился 6 декабря (18 н.с.) в Рязани в небогатой дворянской семье. Учился в Рязанской гимназии, по окончании которой поступил на юридический факультет Московского университета. В студенческие годы начинает писать и публиковать свои стихи в

"Отечественных записках" (1840), "Москвитянине" и в студенческом альманахе "Подземные ключи" (1842). Дружит с А.Григорьевым, А.Фетом, П.Чаадаевым, Т.Грановским, И.Тургеневым.

В 1844 выходит первый сборник стихов Полонского "Гаммы", обративший на себя внимание критиков и читателей.

После окончания университета жил в Одессе. Там им был опубликован второй сборник "Стихотворения 1845 года".

В 1846 Полонский переезжает в Тифлис, поступает на службу в канцелярию и одновременно работает помощником редактора газеты "Закавказский вестник". Находясь в Грузии, Полонский обращается к прозе (статьи и очерки по этнографии), публикуя их в газете.

Грузия вдохновила его на создание в 1849 книги стихов "Сазандар" (Певец), в 1852 - исторической пьесы "Дареджана Имеретинская".

С 1851 Полонский жил в Петербурге, время от времени выезжая за границу. Сборники стихов поэта (1855 и 1859) были доброжелательно встречены разными критиками.

В 1859 - 60 был одним из редакторов журнала "Русское слово".

В общественно-литературной борьбе 1860-х Полонский не принимал участия на стороне какого-нибудь из лагерей. Он защищал поэзию "любви", противопоставляя ее поэзии "ненависти" ("Для немногих", 1860; "Поэту-гражданину", 1864), хотя и признавал невозможность любви "без боли" и жизни вне проблем современности ("Одному из усталых", 1863). В эти годы его поэзия подвергалась резкой критике со стороны радикальных демократов. И.Тургенев и Н.Страхов защищали от нападок самобытный талант Полонского, подчеркивая его "поклонение всему прекрасному и высокому, служение истине, добру и красоте, любовь к свободе и ненависть к насилию".

В 1880 - 90 Полонский был очень популярным поэтом. В эти годы он вернулся к темам своей ранней лирики. Вокруг него объединяются самые разные писатели, художники, ученые. Он очень внимателен к развитию творчества Надсона и Фофанова.

В 1881 выходит сборник "На закате", в 1890 - "Вечерний звон", проникнутый мотивами печали и смерти, размышлениями о мимолетности человеческого счастья.

С 1860 и до 1896 Полонский служил в Комитете иностранной цензуры, в Совете Главного управления по делам печати, что давало ему средства для существования.

Полонский Яков Петрович (06.12.1820) - один из главных русских поэтов послепушкинской эпохи, родился.в Рязани, сын чиновника; учился в местной гимназии, потом в московском университете., где его товарищами были Фет и С. М. Соловьев. По окончании курса П.; в качестве домашнего учителя, провел несколько лет на Кавказе (1846 - 52), где был помощником ред. "Закавказ Вестн." и за границею. В 1857 г. женился, но скоро овдовел; во второй раз 1866 г. женился на Жозефине Антоновне Рюльман (скульптор любительница, известная, между прочим, бюстом Тургенева, поставленным в Одессе). По возвращении в Россию он долго служил цензором в комитете иностранной цензуры; с 1896 г. состоит членом совета главного управления по делам печати. - В совокупности стихотворений П. нет той полной гармонии между вдохновением и размышлением и того убеждения в живой действительности и превосходстве поэтической истины сравнительно с мертвящею рефлексиею, какими отличаются напр. Гёте, Пушкин, Тютчев. П. был очень впечатлителен и к тем движениям новейшей мысли, которые имели антипоэтический характер: во многих его стихотворениях преобладает прозаичность и рассудочность; но там, где он отдается чистому вдохновению, мы находим у него образцы сильной и своеобразной поэзии. Типичные стихотворения П. имеют ту отличительную черту, что самый процесс вдохновения - переход или порыв из обычной материальной и житейской среды в область поэтической истины - остается ощутительным. Обыкновенно в поэтических произведениях дается готовый результат вдохновения, а не самый подъем его, остающийся скрытым, тогда как у П. он чувствуется иногда в самом звуке его стихов, напр. То не ветер - вздох Авроры Всколыхнул морской туман... В одном из первых по времени стихотворений П. как будто заранее очерчены область и характер его поэзии: Уже над ельником из-за вершин колючих Сияло золото вечерних облаков, Когда я рвал веслом густую сеть плавучих Болотных трав и водяных цветов От праздной клеветы и злобы черни светской В тот вечер наконец мы были далеко И смело ты могла с доверчивостью детской Себя высказывать свободно и легко. И голос твой пророческий был сладок, Так много в нем дрожало тайных слез, И мне пленительным казался беспорядок Одежды траурной и светло-русых кос. Но грудь моя тоской невольною сжималась, Я в глубину глядел, где тысячи корней Болотных трав невидимо сплеталось Подобно тысяче живых зеленых змей. И мир иной мелькал передо мною, Не тот прекрасный мир, в котором ты жила... И жизнь казалась мне суровой глубиною С поверхностью, которая светла. "Пленительным беспорядком" отличаются произведения П.; есть в них и "траур" по миpcкому злу и горю, но голова его музы сияет отражением небесного света; в ее голосе смешиваются тайные слезы переживаемого горя с пророческою сладостью лучших надежд; чувствительная - быть может, даже слишком - к суете и злобе житейской, она стремится уйти от них "за колючие вершины земли" "в золотые облака" и там "высказывается свободно и легко, с доверчивостью детской". Исходя из противоположности между тем прекрасным и светлым миром, где живет его муза, и тою "суровою глубиною" действительной жизни, где сплетаются болотные растения зла своими, написан. в 1856 г.). Надежды на спасение "родного корабля" поэт не отделяет от веры в общее всемирное благо. Широкий дух все человечности, исключающий национальную вражду, свойствен более или менее всем истинным поэтам; из русских он всех решительнее и сознательнее выражается, после А. Толстого, у П., особенно в двух стихотворениях, посвященных Шиллеру (1859 г.) и Шекспиру (1864 г.). Не примыкая к радикальным общественным движениям своего времени, П. относился к ним с сердечною гуманностью, особенно к жертвам искреннего увлечения (напр. стих. "Что она мне - не сестра, не любовница"). Вообще, храня лучшие заветы Пушкина, П. "пробуждал лирой добрые чувства" и "милость к падшим призывал". - В ранние годы надежды поэта на лучшую будущность для человечества были связаны с его юношескою безотчетною верой во всемогущество. науки: Царство науки не знает предела, Всюду следы ее вечных побед - Разума слово и дело, Сила и свет. Миру как новое солнце сияет Светоч науки, и только при нем Муза чело украшает Свежим венком. Но скоро поэт отказался от культа науки, познающей то, что бывает, а не творящей то, что должно быть; его муза внушила ему, что мир с могущественной ложью и с бессильною любовью" может быть перерожден лишь "иною, вдохновляющею силой" - силой нравственного труда, при вере "в Божий суд, или в Мессию": С той поры, мужая сердцем, Постигать я стал, о Муза, Что с тобой без этой веры Нет законного союза. Вместе с тем П. решительнее прежнего высказывает убеждение, что настоящий источник поэзии есть объективная красота, в которой "сияет Бог" (стих. "Царь Девица"). Лучшие и наиболее типичные из небольших стихотворений П. ("Зимний путь", "Качка в бурю", "Колокольчик". "Возвращение с Кавказа", "Пришли и стали тени ночи", "Мой костер в тумане светит", "Ночью в колыбель младенца" и др.) отличаются не столько идейным содержанием, сколько силою непосредственного задушевного лиризма. Индивидуальную особенность этого лиризма нельзя определить в понятиях; можно указать только некоторые общие признаки, каковы (кроме упомянутого в начале) соединение изящных образов и звуков с самыми реальными представлениями, затем смелая простота выражений, наконец - передача полусонных, сумеречных, слегка бредовых ощущений. В более крупных, произведениях П. (за исключением безупречного во всех отношениях "Кузнечика музыканта) очень слаба архитектура: некоторые из его поэм не достроены, другие загромождены пристройками и надстройками. Пластичности также сравнительно мало в его произведениях. За то в сильной степени обладают они свойствами музыкальности и живописности, последнею - особенно в картинах кавказской жизни (прошлой и настоящей), которые у П. гораздо ярче и живее, чем у Пушкина и Лермонтова. Помимо исторических и описательных картин, и собственно лирические стихотворения, вдохновленные Кавказом, насыщены у П. настоящими местными красками (напр. "После праздника"). Благородные, но безымянные черкесы старинного романтизма бледнеют перед менее благородными, но за то живыми туземцами у П., в роде татарина Агбара или героического разбойника Тамур Гассана. Восточные женщины у Пушкина и Лермонтова бесцветны и говорят мертвым литературным языком; у П. их речи дышат живою художественною правдой: Он у каменной башни стоял под стеной, И я помню: на нем был кафтан дорогой, И мелькала под красным сукном Голубая рубашка на. нем... Золотая граната растет под стеной; Всех плодов не достать никакою рукой; Всех красивых мужчин для чего Стала б я привораживать!... Разлучили, сгубили нас горы, холмы Эриванские! Вечно холодной зимы Вечным снегом покрыты они!... Обо мне В той стране, милый мой, не забудешь ли ты? Хотя к кавказской жизни относится и личное признание поэта: "Ты, с которой так много страдания терпеливой я прожил душой" и т. д" но, как итог молодости, он вынес бодрое и ясное чувство духовной свободы: Душу к битвам житейским готовую Я за снежный несу перевал... Все, что было обманом, изменою, Что лежало на мне словно цепь, - Все исчезло из памяти - с пеною Горных рек, выбегающих в степь. Это чувство задушевного примирения, отнимающего у "житейских битв" их острый и мрачный характер, осталось у П. на всю жизнь и составляет преобладающий тон его поэзии. Очень чувствительный к отрицательной стороне жизни, он не сделался, однако, пессимистом. В самые тяжелые минуты личной и общей скорби для него не закрывались "щели из мрака к свету", я хотя через них иногда виделось так мало, мало лучей любви над бездной зла", но эти лучи никогда для него не погасали и, отнимая злобность у его сатиры, позволили ему создать оригинальнейшее его произведение: "Кузнечик музыкант". Чтобы ярче представить сущность жизни, поэты иногда продолжают ее линии в ту или в другую сторону. Так, Данте вымотал все человеческое зло в девяти грандиозных кругах своего ада; П., наоборот, стянул и сжал обычное содержание человеческого существования в тесный мирок насекомых. Данте пришлось над мраком своего ада воздвигнуть еще два огромные миpa - очищающего огня и торжествующего света; П. мог вместить очищающий и просветляющий моменты в тот же уголок поля и парка. Пустое существование, в котором все действительное мелко, а все высокое есть иллюзия, - мир человекообразных насекомых или насекомообразных людей - преобразуется и просветляется силою чистой любви и бескорыстной скорби. Этот смысл сосредоточен в заключительной сцене (похороны бабочки), производящей, не смотря на микроскопическую канву всего рассказа, то очищающее душу впечатление, которое Аристотель считал назначением трагедии. К лучшим произведениям П. относится "Кассандра" (за исключением двух лишних пояснительных строф - IV и V, ослабляющих впечатление). В больших поэмах П. из современной жизни (человечьей и собачьей), вообще говоря, внутреннее значение не соответствует объему, Отдельные места и здесь превосходны, напр. описание южной ночи(в поэме "Мими"), в особенности звуковое впечатление моря: И на отмели песчаны Точно сыплет жемчугами Перекатными; и мнится, Кто-то ходит и боится Разрыдаться, только точит Слезы, в чью-то дверь стучится, То шурша, назад волочит По песку свой шлейф, то снова Возвращается туда же... В позднейших произведениях П. явственно звучит религиозный мотив, если не как положительная уверенность, то как стремление и готовность к вере: "Блажен, кому дано два слуха - кто и церковный слышит звон, и слышит вещий голос Духа". Последнее собрание стихотворений П. достойно заканчивается правдивым поэтическим рассказом: "Мечтатель", смысл которого в том; что поэтическая мечта рано умершего героя оказывается чем то очень реальным. Независимо от стремления к положительной религии, П. в своих последних произведениях заглядывает в самые коренные вопросы бытия. Так, его поэтическому сознанию становится ясною тайна времени - та истина, что время не есть создание нового по существу содержания, а только перестановка в разные положения одного и того же существенного смысла жизни, который сам по себе есть вечность (стих.