Гражданский кодекс РФ, наряду с принятыми в соответствии с ним федеральными законами, является основным источником гражданского законодательства в Российской Федерации. Нормы гражданского права, содержащиеся в других нормативно правовых актах, не могут противоречить Гражданскому кодексу. Гражданский кодекс РФ, работа над которым началась в конце 1992 г., и первоначально шла параллельно с работой над российской Конституцией 1993 г. - сводный закон, состоящий из четырех частей. В связи с огромным объемом материала, требовавшего включения в Гражданский кодекс, было принято решение принимать его по частям.
Первая часть Гражданского кодекса РФ, введенная в действие с 1 января 1995 г., (за исключением отдельных положений), включает в себя три из семи разделов кодекса (раздел I «Общие положения», раздел II «Право собственности и другие вещные права», раздел III «Общая часть обязательственного права»). В данной части Гражданского кодекса РФ, содержатся основополагающие нормы гражданского права и его терминология (о предмете и общих началах гражданского права, статусе его субъектов (физических и юридических лиц)), объектах гражданского права (различных видах имущества и имущественных прав), сделках, представительстве, исковой давности, праве собственности, а также об общих началах обязательственного права.
Вторая часть Гражданского кодекса РФ, являющаяся продолжением и дополнением части первой, ведена в действие с 1 марта 1996 г. Она полностью посвящена разделу IV кодекса «Отдельные виды обязательств». Основываясь на общих началах нового гражданского права России, закрепленных в Конституции 1993 г. и части первой Гражданского кодекса, часть вторая устанавливает развернутую систему норм об отдельных обязательствах и договорах, обязательствах из причинения вреда (деликтах) и неосновательном обогащении. По своему содержанию и значению часть вторая Гражданского кодекса РФ - крупный этап в создании нового гражданского законодательства Российской Федерации.
Третья часть Гражданского кодекса РФ включает в себя раздел V «Наследственное право» и раздел VI «Международное частное право». По сравнению с законодательством, действовавшим до введения в действие 01 марта 2002 г. части третьей Гражданского кодекса РФ, серьезные изменения претерпели нормы о наследовании: добавлены новые формы завещаний, расширен круг наследников, а также круг объектов, которые могут переходить в порядке наследственного преемства; введены подробные нормы, касающихся охраны наследства и управления им. Раздел VI Гражданского кодекса посвященный регулированию гражданско-правовых отношений, осложненных иностранным элементом, представляет собой кодификацию норм международного частного права. Данный раздел, в частности, содержит нормы о квалификации юридических понятий при определении применимого права, о применении права страны с множественностью правовых систем, о взаимности, обратной отсылке, установлении содержания норм иностранного права.
Четвертая часть Гражданского кодекса (введена в действие с 1 января 2008г.), полностью состоит из раздела VII «Права на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации». Её структура включает в себя общие положения - нормы, которые относятся ко всем видам результатов интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации или к значительному числу их видов. Включение в состав Гражданского кодекса РФ норм о правах на интеллектуальную собственность позволило лучше скоординировать эти нормы с общими нормами гражданского права, а также унифицировать используемую в сфере интеллектуальной собственности терминологию. Принятие четвертой части Гражданского кодекса РФ завершило кодификацию отечественного гражданского законодательства.
Гражданский кодекс РФ прошел проверку временем и обширной практикой применения, однако, экономические правонарушения, часто совершающиеся под прикрытием норм гражданского права, выявили недостаточную завершенность в законе ряда классических гражданско-правовых институтов, таких как недействительность сделок, создание, реорганизация и ликвидация юридических лиц, уступка требований и перевод долга, залог и др., что обусловило необходимость внесения в Гражданский кодекс РФ ряда изменений системного характера. Как было отмечено одним из инициаторов внесения таких изменений, Президентом РФ Д.А. Медведевым, «Сложившаяся система нуждается не в переустройстве, коренном изменении, … а в совершенствовании, раскрытии ее потенциала и выработке механизмов реализации. Гражданский кодекс уже стал и должен оставаться основой становления и развития в государстве цивилизованных рыночных отношений, эффективным механизмом защиты всех форм собственности, а также прав и законных интересов граждан и юридических лиц. Кодекс не требует коренных изменений, но дальнейшее совершенствование гражданского законодательства необходимо…» <1>.
18 июля 2008 г. был издан Указ Президента РФ N 1108 «О совершенствовании Гражданского кодекса Российской Федерации», в котором была поставлена задача разработки концепции развития гражданского законодательства Российской Федерации. 7 октября 2009 г. Концепция была одобрена решением Совета по кодификации и совершенствованию российского законодательства и подписана Президентом РФ.
________
<1> См.: Медведев Д.А. Гражданский кодекс России - его роль в развитии рыночной экономики и создании правового государства // Вестник гражданского права. 2007. N 2. Т.7.
В 2015 году во время реформы Гражданского кодекса статью о заверениях об обстоятельствах ввели под номером 431.2 ГК РФ. Как компании используют положения этой статьи при заключении сделок и что подчеркивают суды.
Из статьи вы узнаете
В 2015 году в российском гражданском праве появилась новая статья – 431.2 ГК РФ, с ее введением началось заверений об обстоятельствах в договорах. Сегодня уже можно говорить о ряде устоявшихся подходов. Причем не столько с позиции теории, сколько с позиции практики, обладающей реальной ценностью для корпоративных юристов.
Какие принципы формулирования заверений используют согласно ГК
Формулируются заверения индивидуально. И ошибкой будет полагаться исключительно на стремление соблюсти все положения ст. 431.2 ГК, не продумав детально содержание. Особое внимание следуют уделить трем моментам:
- Нельзя формулировать заверение как обязательство. Это разные конструкции, которые не могут и не должны подменять друг друга.
- Чем больше конкретики – тем лучше. Но чтобы не усложнять содержание, достаточно исключить в формулировке неоднозначность трактовки и обеспечить возможность точного и конкретного определения того, о чем идет речь. Иначе создаются условия для потенциального спора, в том числе и относительно достоверности заверения.
- Несмотря на то, что 431.2 ГК РФ дает относительную свободу в том, какие обстоятельства стороны намерены заверить, не все они имеют практическую ценность, а некоторые юридически опасны:
- некоторые изначально порождают сомнение в достоверности и, соответственно, в юридической силе заверения – содержат непрофессиональное мнение, догадку или предположение;
- юридически некорректно включать в заверение не факт, а намерение – это наводит на мысль о подмене заверением обязательства;
- заверять соответствие каких-то фактов правовым нормам – информационно утяжелять текст договора и потенциально создавать проблему на будущее, учитывая, что используемая норма может измениться или быть исключенной из закона.
Заверение об обстоятельствах, которые наступят в будущем, не противоречит ст. 431.2 ГК РФ. Но следует избегать предположений, формулирования намерений (обязательств) и других пороков юридической конструкции, создающих условия для споров, в том числе по поводу недостоверности заверения.
Факультативные элементы статьи 431.2 ГК РФ
Применение на практике факультативных составляющих – право сторон договора. Но следует обратить внимание, что за счет некоторых из них можно серьезно снизить риски, исключить споры и другие негативные последствия.
Выделим основные факультативные элементы при использовании заверений.
Что такое «полагание на заверения» в рамках статьи 431.2 ГК РФ
Специальное закрепление в договоре того, что одна сторона полагается на такое-то заверение второй стороны, допустимо, но позиции юристов по этому вопросу разнятся. Одни считают, что включение такого условия в договор – излишне, другие – необходимо. Какова бы ни была позиция конкретных сторон договора, можно с уверенностью сказать, что использование дополнительного подтверждения в виде полагания на заверения способно предотвратить споры, внося конкретику и четкую определенность. Кроме того, при наличии сомнений полагание на заверение поможет их снять и послужит свидетельством изначального признания сторонами сделанного заверения.
Какую ответственность за достоверность заверений об обстоятельствах несет компания
Специально прописывать в договоре ответственность за недостоверное заверение об обстоятельствах некоторые юристы считают лишним. Закон независимо от условий договора защищает принимающую заверение сторону, позволяя взыскать убытки, неустойку, отказаться от договора в одностороннем порядке или потребовать признания его недействительным. Но если посмотреть на ответственность с позиции второй стороны – дающей заверение, – то практическая ценность изложения в договоре оснований и пределов ответственности меняется, превращаясь в инструмент защиты такой стороны.
Как и в каких пределах прописывать ответственность за недостоверное заверение об обстоятельствах в договоре – это стороны должны решать сами. Но хотелось бы обратить внимание на следующие реально действенные механизмы.
Ограничение ответственности стороны, дающей заверение
Здесь возможны два варианта. Первый подход предполагает прописанное в договоре исключение ответственности в части заверений, о недостоверности которых эта сторона не знала. Но поскольку вариант может не сработать из-за ослабления юридической защиты принимающей заверение стороны, возможно второе – альтернативное – решение. В рамках такого подхода в формулировке заверения или в общей оговорке дополнительно используется конструкция «насколько мне известно» или «в той мере, в которой я знаю», или другая подобная этим. Таким образом, из содержания будет вытекать дача заверения (заверений) исключительно в пределах известного стороне, которая их дает.
Проработка оснований и условий одностороннего отказа от договора
Недостоверность заверения, имеющего существенное значение, ст. 431.2 ГК РФ указывает в качестве основания для одностороннего отказа от договора. Норма императивна, поэтому стороны вправе самостоятельно определять условия для такого шага. И этим стоит воспользоваться.
Во-первых, можно конкретизировать «существенное значение» так, как это понимают договаривающиеся стороны. Но это не самый эффективный вариант для обеспечения юридической защиты. Отразить в договоре все возможные моменты и ситуации крайне сложно. И это все равно не лишит заинтересованную сторону права на судебную защиту и разрешение спора, а значит, окончательное решение о существенности значения заверения в результате останется на усмотрение суда.
Во-вторых, что куда более эффективно работает, необходимо четко оговорить в договоре перечень оснований и условий для одностороннего отказа от договора, включив или исключив из него недостоверность заверений (конкретных или всех).
Взыскание убытков и неустойки
Ничто не мешает пострадавшей от недостоверного заверения стороне взыскать убытки. Но вот с неустойкой не все так однозначно. С одной стороны, придется выбирать – ограничиваться либо убытками, либо неустойкой. С другой стороны, как бы юристы ни относились скептически к неустойке, она, в отличие от убытков, позволит переложить бремя доказывания на ответчика.
Для повышения эффективности взыскания убытков и (или) неустойки в рамках одного договора на практике применяются два подхода:
- Определение для одного заверения убытков, для другого – неустойки, а при многочисленности заверений – создание наиболее выгодной комбинации. Такой подход допустим, не противоречит закону и помогает сторонам договора находить оптимальное решение.
- Формулируются два заверения: одинаковые по сути, но разные по изложению, для одного прописываются убытки, а для другого – неустойка. Вариант довольно-таки рискованный в силу своей непредсказуемой судебной перспективы, но неработающим его назвать нельзя.
Дополнительные механизмы юридической защиты в статье 431.2 ГК РФ
Поскольку ст. 431.2 ГК допускает широкий простор для вариантов использования заверений об обстоятельствах, на практике разумно применять различные юридические механизмы дополнительной защиты сторон. Их можно рассмотреть и как некие обходные маневры, дабы решить при подготовке сделки свои задачи, преодолеть сопротивление контрагента или найти компромиссное решение.
Выделим три актуальных инструмента:
- Переконвертация заверения в обязательство.
- Возмещение потерь.
- Оговорка об исчерпывающем характере договора.
И рассмотрим их подробно.
Переконвертация заверения об обстоятельствах в обязательство
Заверение об обстоятельствах – констатация факта, обязательство – это действие, которое должно или не должно быть совершено. Различия между конструкциями очевидны, и подменять их – по крайней мере спорно. Но судебная практика по-разному подходит к оценке тех или иных заверений как обязательств, и пока четких позиций не выработано. Рисковать, конечно, не стоит. Однако уже существует обширная практика переконвертации заверений в обязательство и использования этого для дополнительной юридической защиты.
Основные методы:
- В одном месте договора формулируется заверение, в другом – обязательство об обеспечении достоверности такого заверения.
- Заверение дублируется в договоре, при этом в одном случае формулируется как заверение об обстоятельствах, в другом – как обязательство.
В результате можно будет воспользоваться двойной защитой – вытекающей как из заверения, так и из обязательства.
Возмещение потерь вследствие недостоверности заверений
Возмещение имущественных потерь вследствие недостоверности заверений часто прописывается в договорах. Формулируется оно, по сути, как обязательство. Но правильно ли так поступать? Проблема в том, что «потери» и «убытки» – понятия, которые трудно разграничить, а закладывая в заверение обязанность возмещения потерь, юристы рискуют получить не имеющее юридической силы условие договора.
Но, тем не менее, использовать возможность возмещения потерь как инструмент защиты можно. Правда, подход должен быть иным. Нужно исключить прямую связь между недостоверностью заверения и возмещением потерь, сохранив косвенную – через совпадающее обстоятельство. Как это сделать? Необходимо определенное обстоятельство заверить в заверении, а затем в другом месте договора «привязать» к этому же обстоятельству возмещение имущественных потерь – как обязательство. Определить потери, во избежание спора об их отнесении к убыткам, можно как недоимку.
Оговорка об исчерпывающем характере договора применительно к заверениям
Многие используют такую оговорку в договоре в целях финализации всех предшествующих договоренностей и подтверждения утраты силы ранее имевших место переписок, обсуждений и других согласований. Оговорку об исчерпывающем характере договора можно распространить и на заверения. И это не будет лишним. Пока не сформировалась правоприменительная практика, никто не даст однозначный ответ, как посмотрит суд на заверения, которые давались до подписания договора, но тоже в письменной форме. Тем более, что конкретики на счет формы дачи заверений нет в 431.2 ГК РФ, а риск предъявления претензий к письменным заверениям, не получившим отражения в итоговом договоре по сделке, есть.
Заключение договора зачастую представляет собой шаг в неизвестность. Поэтому при составлении и заключении договора важно максимально использовать предусмотренные гражданским законодательством инструменты, позволяющие защитить интересы сторон. Одним из таких инструментов является возможность фиксации в договоре заверений о тех или иных фактических обстоятельствах, которые имеют для сторон существенное значение. После появления с 1 июня 2015 г. в Гражданском кодексе РФ ст. 431.2, посвященной заверениям об обстоятельствах, включение их в текст договоров получает все большее распространение на практике. Однако многие юристы сходятся во мнении, что формулировки рассматриваемой статьи оказались не совсем удачными, а институт заверений не работает так, как хотелось бы сторонам.
Появление ст. 431.2 в ГК РФ является одной из частей целого пакета поправок, вводящих в российское право концепции, характерные для англо-американского договорного права (representations and warranties, indemnity, option, etc.). И если правила применения данных концепций за рубежом максимально предсказуемы, то их видоизмененные для нашей страны версии пока что вызывают большое количество вопросов.
Заверения есть, как быть с гарантиями?
Необходимо сразу обратить внимание, что законодатель в ст. 431.2 ГК РФ указал только на заверения. Однако помимо заверений в иностранных правопорядках существуют еще и гарантии. В англо-американской системе утверждения о фактах, ставшие частью договора, именуют «гарантии» (warranty), а не ставшие частью договора, но сыгравшие роль при его заключении, - «заверения» (representations).
По существу заверение - это утверждение о фактах, которые относятся к прошлому или настоящему (например: «транспортное средство не попадало в ДТП»). Сторона, которая предоставляет такое заверение, заявляет контрагенту о его истинности с целью побудить контрагента к определенным действиям (например, заключить договор о покупке транспортного средства). Если продавец сообщит ложные сведения в подобных целях, то это повлечет аннулирование договора и взыскание убытков.
Гарантия же дается в отношении определенных будущих фактов (например: «транспортное средство не сломается в течение определенного срока»). Предоставляющая ее сторона сама не знает, окажется это утверждение истинным или ложным. Фактически она гарантирует истинность утверждения, обязуясь выплатить другой стороне убытки, если оно окажется неверным (уже после заключения договора).
Законодатель по каким-то причинам такой градации не делает, объединив оба инструмента в одно понятие - заверения. Однако возникает вопрос: могут ли быть сторонами зафиксированы гарантии? Прямого запрета на это нет, тем более что гарантии представляют для сторон весьма существенную ценность. Однако именовать их придется все-таки заверениями.
К каким отношениям применяются положения ст. 431.2 ГК РФ?
Поскольку стороны и раньше включали в свои договоры заверения об обстоятельствах, у многих сразу возник вопрос, связанный с возможностью получения защиты с помощью положений новой статьи.
Однако, к разочарованию многих, суды начали исходить из того, что положения ст. 431.2 ГК РФ не применимы к отношениям, которые возникли до ее вступления в силу (постановления АС Московского округа от 19.07.2016 № Ф05-9879/2016 по делу № А41-85289/2015, Северо-Западного округа от 12.01.2017 № Ф07-11836/2016 по делу № А56-95917/2015). Заверения, которые стороны согласовали до появления указанной нормы, не имеют правового значения (постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 15.07.2016 № 09АП-28457/2016 по делу № А40-25734/2015). В связи с этим для того чтобы защитить свои права по «старым» контрактам, будет необходимо использовать другие механизмы, в частности, попробовать обосновать возможность их включения в текст договора ссылкой на положения постановления Пленума ВАС РФ от 14.03.2014 № 16 «О свободе договора и ее пределах».
Важно обратить внимание, что возможность применения положений ст. 431.2 ГК РФ зависит именно от обстоятельств, порождающих права и обязанности сторон. Так, по одному из дел суд посчитал, что юридически значимым обстоятельством для решения вопроса о применении ст. 431.2 ГК РФ является не момент заключения предварительного договора, а момент заключения либо отказа от основного договора (постановление АС Дальневосточного округа от 16.12.2016 № Ф03-5651/2016 по делу № А04-2069/2016).
Когда стороны используют заверения об обстоятельствах?
Законодатель не ограничивает область использования заверений об обстоятельствах, в связи с чем заверения могут использоваться для любых условий договора и быть связаны с наличием или отсутствием различных обстоятельств.
Если обратиться к практике, то стороны используют заверения об обстоятельствах в следующих случаях:
в отношении предмета договора, например, купли-продажи, поставки, аренды, мены или иных подобных договоров. Заверения связаны с определенными характеристиками предмета (например, функциональностью, свойствами, наличием недостатков и т.д.). В этой связи весьма интересен вопрос о том, можно ли дать заверения о качестве товара. С одной стороны, нарушение положений договора о качестве товара влечет предусмотренные ГК РФ специальные последствия (ст. 475 ГК РФ). С другой стороны, прямого запрета на это законодатель не содержит. Более того, в постановлении АС Московского округа от 10.01.2017 № Ф05-20676/2016 по делу № А40-249688/2015 суд прямо посчитал заверениями об обстоятельствах содержащуюся в договоре гарантию качества товара. Весьма интересно, что до появления в ГК РФ положений ст. 431.2 некоторые суды квалифицировали заверения об обстоятельствах именно как гарантию качества товара (постановление ФАС Московского округа от 11.06.2013 по делу № А40-54975/2012);
действий третьих лиц. Они относятся косвенно к самому предмету, однако имеют существенное значение для стороны. Например, в соглашении о покупке акций стороны часто устанавливают заверения о фактически контролирующем компанию лице (решение АС Воронежской области от 06.12.2016 по делу № А14-8248/2016) либо о праве получить документы от третьих лиц (постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 18.07.2016 № 13АП-23111/2015 по делу № А56-16079/2015);
наличия необходимых лицензий, разрешений, прав, например, на товарный знак (постановление Двадцать первого арбитражного апелляционного суда от 24.10.2016 № 21АП-1331/2016 по делу № А84-581/2016);
финансового состояния лица, дающего заверение (например, отсутствие долгов, доходность и иные финансовые показатели и т.д.), либо о наличии обременений (решение АС г. Москвы от 23.12.16 по делу № А40-116810/2016);
самого договора, например, включение в текст утверждения о том, что для заключения договора не требуется наличие решения органов управления стороны по сделке (например, об одобрении крупной сделки и/или сделки с заинтересованностью) или что на сделку получены необходимые согласия государственных органов или третьих лиц (например, согласие супруга на сделку с общим имуществом, залогодержателя на перевод долга и т.д.).
Могут быть и другие заверения, область применения нормы ст. 431.2 ГК РФ весьма широка.
Как формулировать заверения об обстоятельствах?
В судебной практике встречаются примеры, когда пострадавшая сторона считает положения договора заверениями, хотя они таковыми не являются (постановление Второго арбитражного апелляционного суда от 09.06.2017 № 02АП-2837/2017 по делу № А29-1032/2016). На практике такие случаи встречаются нередко, что свидетельствует о важности правильного формулирования заверений в тексте договора или иного документа.
Ярким примером является спор, в котором истец просил признать недействительными договоры цессии, которые он заключил с банком. По условиям спорных соглашений к истцу переходили права требования по кредитным договорам, обязательства по которым обеспечивались залогами. Одно из таких обязательств оказалось фактически без обеспечения. Заявитель посчитал, что заключил соглашения под влиянием заблуждения. Банк не сообщил ему необходимые сведения, а значит, должен возместить убытки. Однако суд не согласился с позицией истца. Прежде чем подписать договор, заявитель мог потребовать у банка документы, проверить все обстоятельства и установить фактическую стоимость предмета сделки. Тот факт, что банк предоставил заявителю сведения без каких-либо оговорок или замечаний, не считается заверением, наоборот, в соглашении банк указал, что не отвечает за неисполнение или ненадлежащее исполнение должниками обязательств по договорам. В связи с этим суд отказал в иске (постановление АС Северо-Кавказского округа от 08.09.2016 № Ф08-6235/2016 по делу № А32-35877/2014).
Из документа должно однозначно следовать, что те или иные обстоятельства являются заверениями. Если сторона самостоятельно сделала вывод из представленных контрагентом документов, что контрагент якобы дал какие-то заверения (но прямо из документов этого не следует), то суд с большой вероятностью откажет в удовлетворении иска (постановление АС Северо-Кавказского округа от 11.04.2016 № Ф08-1775/2016 по делу № А32-35875/2014).
Чтобы в случае спора у суда не возникло сомнений в том, что стороны согласовали заверения, можно:
включить в текст формулировку «К договору/пункту договора (в котором изложить обстоятельства) применяются положения ст. 431.2 ГК РФ». Плюс этого варианта - возможность толкования всех необходимых положений договора/пункта как заверений. Минус - неочевидность заверений, в связи с чем могут возникнуть неоднозначные толкования договора/пункта договора в суде;
закрепить в тексте договора заверения об обстоятельствах, либо в отдельном блоке договора с соответствующим наименованием, либо в приложении. Текст указанных блоков должен содержать однозначную формулировку: «Сторона 1 заверяет Сторону 2 о следующих обстоятельствах:…». В этом случае заверения не должны противоречить иным положениям договора. Плюс этого варианта - простота доказывания наличия заверений. Минус - защита от недостоверных заверений только в отношении ограниченного перечня обстоятельств.
Важно отметить, что заверения об обстоятельствах должны содержать в себе однозначные формулировки, которые нельзя будет в дальнейшем истолковать двояко. Например, фразу «Продавец обязан передать покупателю товар свободным от любых прав третьих лиц» нельзя истолковать как заверение (в ней отсутствует конкретика). Однако если сформулировать ее как «Товар принадлежит продавцу на праве собственности, не обременен правами третьих лиц, не заложен, не арестован, не является предметом исков третьих лиц», то она уже приобретает черты заверения.
В качестве дополнения в тексте договора можно специально указать, что утверждение стороны является заверением об обстоятельствах и в случае его недостоверности сторона будет нести ответственность на основании положений ст. 431.2 ГК РФ, а также на осведомленность другой стороны, что ее контрагент полагается на данные утверждения.
На практике встречаются случаи, когда суды квалифицируют в качестве заверений утверждения стороны, которые выражены в иных документах, в частности в письмах. Так, в одном деле компания предоставила арендодателю гарантийные письма, в которых обязалась произвести арендную плату в определенные сроки, а также выражала согласие на расторжение договора в случае неисполнения своих обязательств в указанные сроки. Поскольку компания допустила просрочку, суд посчитал, что она нарушила данные заверения, в связи с чем арендодатель правомерно отказался от исполнения договора (постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 29.09.2016 по делу № А40-6387/2016). Однако такой подход суда следует признать весьма спорным, поскольку заверение об обстоятельствах - это утверждение о фактах, а в гарантийном письме было выражено обязательство совершить определенное действие.
Также заверения об обстоятельствах могут содержаться, например, в извещениях об аукционах (постановление АС Поволжского округа от 20.10.2016 № Ф06-12164/2016 по делу № А12-31006/2015), в текстах мировых соглашений (постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 01.12.2016 № 09АП-52644/2016-ГК по делу № А40-29502/16) и в иных документах.
Отдельно стоит обратить внимание, что при квалификации утверждений в качестве заверений об обстоятельствах суды часто анализируют сопутствующие заключению договора обстоятельства. Так, например, по одному из дел ответчик продал истцу под склад нежилое помещение, вход и въезд в которое осуществлялись через соседнее помещение, также принадлежавшее ответчику. Через некоторое время ответчик продал соседнее помещение третьему лицу, в результате чего истец лишился возможности въезжать на свой склад. Покупатель предъявил иск об уменьшении покупной цены и взыскании с продавца соответствующей суммы. Суды отказали в удовлетворении иска, ссылаясь на то, что в момент покупки истец знал об отсутствии у помещения отдельного въезда. Они пришли к выводу, что продавец не принимал на себя пассивного обязательства по неотчуждению соседнего помещения (постановление АС Западно-Сибирского округа от 26.05.2016 по делу № А45-16394/2015), квалифицируя такое обязательство в качестве заверения об обстоятельствах.
Последствия недостоверных заверений
Если обратиться к иностранному праву, то там существует градация ответственности за недостоверные заверения стороны в зависимости от степени ее вины. Английское право знает три случая, когда наступает ответственность за введение в заблуждение:
2) небрежность;
3) невиновное введение в заблуждение.
В каждом случае ответственность лица, которое ввело в заблуждение контрагента, отличается.
Законодатель в ст. 431.2 ГК РФ не проводит аналогичной градации. В пункте 4 этой статьи указано лишь, что если недостоверные заверения предоставила сторона договора при осуществлении предпринимательской деятельности, а равно в связи с корпоративным договором либо договором об отчуждении акций или долей в уставном капитале хозяйственного общества, то независимо от того, было ли ей известно о недостоверности таких заверений, другая сторона договора вправе как требовать взыскания убытков или предусмотренной договором неустойки, так и заявить об отказе от договора.
В связи с этим возникает вопрос: когда заверения признаются недостоверными - являются ли они несоответствием фактам объективной реальности или законодатель ведет речь о субъективной оценке, например, лица, которое полагалось на эти заверения, или, наоборот, лица, предоставляющего заверение? К сожалению, ответа на этот вопрос Кодекс не дает.
Что касается мер ответственности, то законодатель предусмотрел, что виновная сторона обязана возместить другой стороне по ее требованию убытки, причиненные недостоверностью таких заверений, или уплатить предусмотренную договором неустойку.
Важно отметить, что сторона вправе требовать возмещения убытков или выплату неустойки при действительности самого договора. С практической точки зрения это весьма важно, поскольку при действовавшей до 1 июня 2015 г. редакции ГК РФ виновное лицо могло быть уверено, что иск об убытках ему не грозит, поскольку по ст. 179 ГК РФ взыскание убытков было неотъемлемым элементом оспаривания договора. Теперь вести себя недобросовестно у стороны не получится.
В качестве примера взыскания убытков, причиненных недостоверностью заверений, можно привести постановление Двадцать первого арбитражного апелляционного суда от 24.10.2016 № 21АП-1331/2016 по делу № А84-581/2016. Суд установил, что имеются основания для признания лицензионного договора недействительным. Истец был введен в заблуждение относительно существования у ответчика прав на товарный знак, так как на момент заключения лицензионного договора у ответчика отсутствовали какие-либо права на товарный знак, о чем свидетельствует представленная копия свидетельства на товарный знак, выданная существенно позже заключения лицензионного договора. Таким образом, на момент заключения лицензионного договора ответчик знал, что не сможет выполнить свои обязательства по договору. В целях реализации лицензионного договора истцом был заключен договор аренды, по которому оплачивалась арендная плата, коммунальные платежи, выплачивалась заработная плата, страховые взносы и налоговые обязательства, что подтверждается имеющимися в материалах дела доказательствами. Суд взыскал с недобросовестной стороны указанные расходы как убытки.
С практической точки зрения интересным является вопрос, можно ли комбинировать убытки и неустойку. Другой интересный вопрос связан с возможностью установления условия о возмещении потерь в качестве последствия сообщения недостоверного заверения. К сожалению, законодатель на эти вопросы ответа не дает.
Также важно отметить, что признание договора незаключенным или недействительным само по себе не препятствует наступлению указанных последствий (п. 1 ст. 431.2 ГК РФ).
Помимо этого, законодатель предусмотрел право стороны отказаться от договора, если иное не предусмотрено соглашением сторон. Весьма показательным могло бы стать дело, в котором рассматривался вопрос о правомерности отказа от договора в связи с нарушением условий договора в части заверений.
В опционном соглашении на куплю-продажу акций продавец предоставил покупателю заверение об обстоятельствах, согласно которому список контролирующих лиц компании был приведен на ее интернет-сайте. Впоследствии покупатель отказался от уплаты опционной премии, ссылаясь на недостоверность этого заверения, поскольку, по его мнению, компанию контролировал губернатор области, а в списке на сайте его не было (пакет акций держали члены его семьи). Продавец предъявил иск о взыскании опционной премии, а покупатель - встречный иск о взыскании неустойки. Суд первой инстанции признал, что заверение являлось недостоверным, поскольку губернатор контролировал компанию, и отказал продавцу во взыскании премии. Однако во взыскании неустойки покупателю также было отказано, поскольку он злоупотребил своим правом из договора. По мнению суда, покупатель изначально знал, что губернатор контролирует компанию, и заключил соглашение специально, с целью последующего взыскания неустойки с продавца.
Однако суд апелляционной инстанции, оставив резолютивную часть решения без изменения, существенно изменил мотивировку (постановление Девятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 17.04.2017 № 19АП-6312/2016 по делу № А14-8248/2016), признав опционное соглашение мнимым.
Важно отметить, что данный судебный акт фокусирует внимание на интересном вопросе. Может ли лицо полагаться на заверения и в дальнейшем требовать наступления соответствующих последствий, если оно заведомо знало или должно было знать об их недостоверности? Представляется, что в данном случае стороне должно быть отказано в защите права, поскольку такие действия являются недобросовестными.
Альтернативным вариантом для стороны (вместо отказа от договора) законодатель предусмотрел возможность заявить требование о признании договора недействительным на основании ст. 178 и 179 ГК РФ (п. 3 ст. 431.2 ГК РФ).
Необходимо отметить, что с практической точки зрения значительный интерес представляет возможность уточнения условий для отказа от договора при предоставлении недостоверных заверений. Могут ли стороны своим соглашением самостоятельно определить, какие последствия будут предусмотрены в случае недостоверности конкретных заверений (например, за недостоверность одних обстоятельств - убытки, за недостоверность других - неустойка), или ограничение права одной из сторон на применения последствий невозможно?
Как доказать нарушение прав?
Чтобы получить компенсацию в связи с недостоверностью представленных сведений, придется действовать весьма активно. Связано это с тем, что суды возлагают на пострадавшую сторону бремя доказывания заверений об обстоятельствах и их недостоверности (постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 19.07.2016 № 17АП-7507/2016-ГК по делу № А50-764/2016).
Для установления наличия заверений истец может использовать не только договор и иные документы, которые выражают волю сторон, но и, например, показания свидетелей, которые присутствовали при заключении договора (постановление Девятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 11.10.2016 № 19АП-4508/2016 по делу № А14-18691/2015).
Также в качестве доказательства может приниматься переписка сторон. Переписка может быть как бумажной, например письма, подтверждающие наличие заверения (постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 29.11.2016 по делу № А56-35349/2016), так и электронной. Что касается последней, то ей важно придать юридическую силу в договоре (указать в договоре право конкретного лица давать заверения, его адрес электронной почты и т.д.). В противном случае взыскать убытки не получится (решение АС Архангельской области от 24.06.2016 по делу № А05-59/16).
Перспективы развития
Подводя итог, отметим, что участники гражданского оборота пока что не готовы активно использовать заверения об обстоятельствах. Возможно, большинство ждет формирования судебной практики по многим возникающим вопросам. Но уже сейчас очевидно, что суды также испытывают существенные трудности с пониманием смысла положений ст. 431.2 ГК РФ. В связи с этим необходимо либо на законодательном уровне доработать положения рассматриваемой статьи, либо Верховному суду РФ дать свои развернутые разъяснения относительно применения этой нормы.
Пока этого не произошло, совершенствование рассматриваемой статьи становится делом юристов, которые, при творческом подходе, вполне могут направить судебную практику в правильное русло и дать толчок развитию в нашей стране института ответственности за ложные заверения.
Гражданский кодекс Российской Федерации:
Статья 431.2 ГК РФ. Заверения об обстоятельствах
1. Сторона, которая при заключении договора либо до или после его заключения дала другой стороне недостоверные заверения об обстоятельствах, имеющих значение для заключения договора, его исполнения или прекращения (в том числе относящихся к предмету договора, полномочиям на его заключение, соответствию договора применимому к нему праву, наличию необходимых лицензий и разрешений, своему финансовому состоянию либо относящихся к третьему лицу), обязана возместить другой стороне по ее требованию убытки, причиненные недостоверностью таких заверений, или уплатить предусмотренную договором неустойку.
Признание договора незаключенным или недействительным само по себе не препятствует наступлению последствий, предусмотренных абзацем первым настоящего пункта.
Предусмотренная настоящей статьей ответственность наступает, если сторона, предоставившая недостоверные заверения, исходила из того, что другая сторона будет полагаться на них, или имела разумные основания исходить из такого предположения.
2. Сторона, полагавшаяся на недостоверные заверения контрагента, имеющие для нее существенное значение, наряду с требованием о возмещении убытков или взыскании неустойки также вправе отказаться от договора, если иное не предусмотрено соглашением сторон.
3. Сторона, заключившая договор под влиянием обмана или существенного заблуждения, вызванного недостоверными заверениями, данными другой стороной, вправе вместо отказа от договора (пункт 2 настоящей статьи) требовать признания договора недействительным (статьи 179 и ).
4. Последствия, предусмотренные пунктами 1 и 2 настоящей статьи, применяются к стороне, давшей недостоверные заверения при осуществлении предпринимательской деятельности, а равно и в связи с корпоративным договором либо договором об отчуждении акций или долей в уставном капитале хозяйственного общества, независимо от того, было ли ей известно о недостоверности таких заверений, если иное не предусмотрено соглашением сторон.
В случаях, предусмотренных абзацем первым настоящего пункта, предполагается, что сторона, предоставившая недостоверные заверения, знала, что другая сторона будет полагаться на такие заверения.
Вернуться к оглавлению документа: Гражданский кодекс РФ Часть 1 в действующей редакции
Комментарии к статье 431.2 ГК РФ, судебная практика применения
Последствия предоставления недостоверного заверения об обстоятельствах
Последствия предоставления недостоверного заверения об обстоятельствах при осуществлении предпринимательской деятельности
Если заверение предоставлено лицом при осуществлении предпринимательской деятельности или в связи с корпоративным договором или договором об отчуждении акций (долей в уставном капитале) хозяйственного общества, то в случае недостоверности заверения последствия, предусмотренные пунктами 1 и 2 статьи 431.2 ГК РФ, применяются к предоставившему заверение лицу независимо от того, было ли ему известно о недостоверности таких заверений (независимо от вины), если иное не предусмотрено соглашением сторон.
Предполагается, что лицо, предоставившее заверение, исходило из того, что другая сторона будет на него полагаться.
Отказ от договора в случае предоставления недостоверного заверения об обстоятельствах
При недостоверности предоставленного стороной договора заверения другая сторона, полагавшаяся на имеющее для нее существенное значение заверение, наряду с применением указанных в статье 431.2 ГК РФ мер ответственности, вправе отказаться от договора (статьи 310 и 450.1 ГК РФ), если иное не предусмотрено соглашением сторон (пункт 2 статьи 431.2 ГК РФ).
Ограничение ответственности лица, предоставившего заверение
Ответственность лица, предоставившего заверение, может быть ограничена в пределах, установленных пунктом 4 статьи 401 ГК РФ . Равным образом в указанных пределах может быть ограничено право на односторонний отказ от договора в связи с недостоверностью заверения.
Возможность признания заверения недействительным
При наличии соответствующих оснований заверение может быть признано недействительным применительно к правилам § 2 главы 9
Судебная практика по применению положений о заверениях об обстоятельствах (ст. 431.2 ГК РФ), введенных в Гражданский кодекс Федеральным законом от 08.03.2015 № 42-ФЗ, только начинается складываться. Пожалуй, основной вопрос - насколько заверения об обстоятельствах освобождают контрагента от проявления должной осмотрительности в проверке этих обстоятельств. Не всегда позиция судей является однозначной: в некоторых случаях можно говорить о том, что выводы судов нивелируют значимость института заверений.
1. Сторона, которая обнаружила (могла обнаружить) недостоверность заверений до заключения договора, в дальнейшем утрачивает право ссылаться на недостоверность таких заверений
Стороны заключили договор купли-продажи акций. При заключении договора продавец предоставил покупателю ряд заверений, в том числе о том, что имущество общества - эмитента акций не находится в залоге. Между тем в действительности почти все имущество общества на дату заключения договора было заложено в пользу банка. В связи с недостоверностью заверений, предоставленных продавцом, покупатель обратился в суд с иском о взыскании неустойки .
В суде первой инстанции выяснилось, что на момент заключения договора истец знал о залоге имущества общества, акции которого он приобретал. В итоге суды отказали покупателю в иске, сформулировав при этом несколько правовых позиций:
(1) предоставление информации об отсутствии залога не может рассматриваться как предоставление недостоверного заверения, поскольку покупатель имел возможность самостоятельно проверить наличие (отсутствие) обременения;
(2) учитывая, что покупатель знал о наличии залога, включение в договор заверения об отсутствии залога свидетельствует о злоупотреблении правом со стороны покупателя.
Рассмотрим отдельно каждый из указанных выводов.
(1) Сторона не вправе ссылаться на недостоверность предоставленного ей заверения, если она при заключении договора могла проверить наличие (отсутствие) обременений самостоятельно.
Данный вывод судов представляется спорным. Сложно найти сколько-нибудь веские основания для того, чтобы ограничить применение института заверений только теми случаями, когда информация, включаемая в заверения, полностью недоступна другой стороне.
Во-первых, даже если данная информация доступна другой стороне, такой доступ, как правило, сопряжен с определенными издержками. В рассматриваемом деле полная проверка на предмет наличия (отсутствия) обременений заняла бы у покупателя немало времени и повлекла бы расходы на оплату услуг юристов. Безусловно, такая проверка со стороны покупателя крайне желательна, в особенности при заключении крупных сделок (в рассматриваемом деле стоимость акций составила около 200 млн руб.). Однако отсутствие подобной проверки едва ли может служить основанием для того, чтобы полностью отказывать покупателю в судебной защите.
Во-вторых, представляется, что смысл института заверений заключается не только в выравнивании информированности сторон, но и в перераспределении рисков между ними. Одна из сторон (в нашем случае продавец) добровольно соглашается нести ответственность, если предоставленные ею заверения окажутся недостоверными. Другая сторона (в нашем случае покупатель) исходит из достоверности заверений и соглашается на заключение сделки на определенных условиях (в нашем случае по цене, рассчитанной исходя из того, что имущество общества не является предметом залога). Есть ли основания у суда вмешиваться в подобные договоренности сторон? На наш взгляд, по общему правилу таких оснований нет.
(2) Сторона не вправе ссылаться на недостоверность предоставленного ей заверения, если она знала о такой недостоверности на момент заключения договора.
С данным выводом судов сложно не согласиться.
Смысл предоставления заверений заключается в том, что сторона, изначально не располагающая информацией об обстоятельствах, важных для заключения и исполнения договора (как правило, по объективным причинам), получает такую информацию от другой стороны. Иными словами, сторона, которой предоставлены заверения, нуждается в защите именно потому, что она является менее информированной. В противном случае основания для судебной защиты такой стороны отпадают.
Более того, как справедливо заметили суды при рассмотрении настоящего дела, принятие стороной договора заверений, которые заведомо для нее являлись недостоверными, свидетельствует о злоупотреблении правом (тем более что проект договора готовил именно покупатель - лицо, которому были предоставлены заверения). Получается, что покупатель включил в договор заверение продавца об отсутствии залога с единственной целью - взыскать в последующем с продавца неустойку в связи с предоставлением продавцом недостоверного заверения. Подобные действия стороны договора, безусловно, должны влечь за собой отказ в судебной защите.
Исходя из этого в данном конкретном случае с выводом судов об отказе в иске следует согласиться. Вместе с тем вызывает сомнения позиция суда о том, что судебная защита распространяется лишь на те заверения, достоверность которых контрагент не может проверить самостоятельно. Хочется надеяться, что такое узкое применение норм о заверениях не станет общим правилом при рассмотрении судами аналогичных споров.
2. Сторона, предоставившая недостоверное заверение, не несет ответственности по ст. 431.2 ГК РФ, если она не исходила из того, что другая сторона будет полагаться на такие заверения
Постановление Десятого арбитражного апелляционного суда от 20.07.2017 № 10АП-8959/2017 по делу № А41-21587/14
В рамках процедуры банкротства был заключен договор купли-продажи жилого помещения с победителем торгов (истцом). При заключении договора конкурсный управляющий должника (ответчиком) предоставил сведения об отсутствии ареста в отношении отчуждаемого жилого помещения. Истец, подписав указанный договор купли-продажи, еще до госрегистрации перехода права собственности продал данное жилое помещение. Впоследствии выяснилось, что на проданное помещение наложен арест, который явился препятствием для исполнения истцом договора купли-продажи с третьим лицом. В итоге истец понес убытки в виде двойной суммы задатка и упущенной выгоды. Посчитав, что данные убытки возникли вследствие ненадлежащего исполнения конкурсным управляющим своих обязанностей, истец обратился в суд с требованием о взыскании соответствующих денежных сумм.
Отказывая в удовлетворении требований, суды двух инстанций указали на следующие основания:
(1) отсутствует виновное бездействие конкурсного управляющего, так как (а) при проведении инвентаризации имущества должника после признания его банкротом в правоподтверждающих документах в отношении недвижимого имущества должника отсутствовали сведения об арестах или иных обременениях, а законодательство о банкротстве не предусматривает обязанности конкурсного управляющего провести дополнительную проверку этих сведений; (б) в нарушение п. 1 ст. 126 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» арест на данное помещение не был снят регистрирующим органом с введением конкурсного производства, в связи с чем конкурсный управляющий обратился в данный орган с письмом, а после получения отказа - с иском в суд о снятии ареста, который был удовлетворен. На основании этого суды пришли к выводу об отсутствии виновного бездействия конкурсного управляющего;
(2) договор купли-продажи, по которому истец приобрел помещение, является незаключенным, так как в силу п. 2 ст. 558 ГК РФ договор продажи жилого дома, квартиры, части жилого дома или квартиры подлежит госрегистрации и считается заключенным с момента регистрации. Соответственно, если госрегистрация не была осуществлена, значит, и договор не считается заключенным;
В рассматриваемом случае специальная норма (п. 4) не подлежит применению, поскольку отсутствуют указанные выше условия ее применения (в частности, деятельность арбитражного управляющего по смыслу действующего законодательства не является предпринимательской) . Следуя такой логике, нормы об ответственности в силу ст. 431.2 ГК РФ неприменимы к ответчику, который не знал (и не должен был знать) о недостоверности заверений на момент совершения сделки .
3. Отсутствие в договоре заверений об обстоятельствах может рассматриваться судом как дополнительное доказательство неосмотрительности стороны
Стороны заключили договор купли-продажи нежилого помещения. На момент совершения сделки продавец (ответчик) владел также и соседним помещением, через которое осуществлялся проход в продаваемое помещение. Впоследствии ответчик продал соседнее помещение другому покупателю, который ограничил проход истца через свое помещение. Истец вынужден был заключить договор аренды с собственником другого соседнего помещения и, как следствие, нести расходы для обеспечения доступа к своему помещению. В этой связи истец обратился в суд с требованием к продавцу об уменьшении покупной цены, рассчитанной как разница между договорной покупной ценой и рыночной ценой, установившейся после затруднения доступа, в связи с сокрытием продавцом дефекта.
Суды трех инстанций отказали в удовлетворении исковых требований, сославшись на следующее.
При заключении договора купли-продажи истец ознакомился с техническим планом, а следовательно, имел представление, что доступ в приобретаемое им жилое помещение возможен исключительно через соседнее помещение, которое на момент заключения договора принадлежало ответчику. Более того, истец не предусмотрел в договоре с ответчиком, например, договорной сервитут, который сохранялся бы даже со сменой собственника соседнего помещения, или не потребовал от ответчика предоставления заверений о том обстоятельстве, что ответчик не будет отчуждать соседнее помещение в пользу третьих лиц. В этой связи суд указал, что, не настаивая на обременении соседнего помещения, истец как профессиональный участник хозяйственного оборота, осуществляющий предпринимательскую деятельность, принял на себя риски последствий последующего отчуждения ответчиком соседнего помещения, которое может повлечь ограничение доступа к его недвижимости.
Данный вывод суда в части, касающейся заверений об обстоятельствах, представляется законным и обоснованным. Более того, такой вывод еще раз подчеркивает природу института заверений как способа перераспределения рисков.
С появлением в российском праве норм о заверениях у сторон появилась дополнительная возможность подтвердить в рамках договора свою должную осмотрительность, включив в текст те или иные заверения, и тем самым переложить риски на контрагента. Соответственно, отсутствие заверения указывает на согласие стороны принять на себя и нести риски, связанные с недолжной степенью своей осмотрительности.
4. Поведение стороны договора, на протяжении длительного времени производящей оплату по договору и не направляющей претензий в адрес другой стороны, свидетельствует о надлежащем исполнении обязательств другой стороной договора (в том числе о предоставлении ею достоверных заверений)
Два общества заключили договор на поставку программного обеспечения и предоставление права использования компьютерных программ, а также сертификатов на техническую поддержку. При этом поставщик предоставил покупателю заверения о том, что он обладает всеми правами и разрешениями, необходимыми для передачи покупателю прав на программное обеспечение. Однако, по мнению покупателя, указанные заверения оказались недостоверными: поставщик не получал указанные права и не передавал их покупателю. В связи с этим покупатель обратился к поставщику с иском о взыскании убытков. Размер убытков покупатель рассчитал как общую стоимость прав на программы и сертификатов на техподдержку, которые были переданы ему поставщиком.
Суды трех инстанций отказали в удовлетворении иска, указав в том числе на следующее.
Во исполнение условий договора сторонами был подписан акт приема-передачи прав на программы и товарная накладная на передачу сертификатов на техподдержку. Документы о передаче программы были подписаны без каких-либо замечаний и возражений со стороны истца. Более того, после подписания этих документов истец в течение трех лет производил платежи в пользу ответчика. Все это однозначно свидетельствует о том, что права на программы были получены истцом. При этом на протяжении всего периода использования (более четырех лет) истец не обращался к ответчику с какими-либо жалобами на функционирование программ или на работу службы поддержки.
Подход судов в рассматриваемом деле представляется нам обоснованным. Подчеркнем, что факт исполнения ответчиком ряда спорных обязательств уже был установлен судами в других делах. Тем не менее вывод судов в этом деле зависел от фактических обстоятельств.
Представим себе, например, другую ситуацию: ответчик не передал истцу часть программ. В свою очередь, истец подписал акты приема-передачи в отношении всего пакета программ, после чего произвел оплату. Недостоверность заверений ответчика истец обнаружил лишь через несколько лет (например, неполный пакет программ оказался несовместимым с новой операционной системой, которую установил истец). Справедливо ли в этом случае отказывать истцу в защите только по этой причине? Представляется, что нет.
Таким образом, хотя выводы судов в настоящем деле являются обоснованными, проецировать их на другие споры, связанные с заверениями об обстоятельствах, следует с осторожностью. Кроме того, в данном деле суд посчитал, что положения ст. 431.2 ГК РФ не подлежат применению, так как договор заключен до внесения изменений в ГК РФ.
Вопрос о правильности применения судом норм Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» об ответственности конкурсного управляющего в рамках данного Обзора не рассматривается.
Loading...