С чего начиналось право древнерусского государства? Как и у других народов, один из главных источников права у славян – обычай. Обычаи, или устойчивые правила поведения, формируются уже на этапе догосударственного развития, в условиях родоплеменных отношений. Когда часть обычаев превращается в норму поведения и общины или их старейшины начинают принуждать к исполнению этих норм своих нерадивых или выбивающихся каким-либо другим образом из общинной жизни сочленов, можно говорить о появлении обычного права. Обычное право выражается в юридических действиях (фактах), в их однообразном повторении (скажем, община при любых обстоятельствах защищает каждого общинника круговой порукой). Оно выражается также в юридических сделках или судебных актах (применение кровной мести за убийство родича) и в словесных формулах (в законе, пословицах): «Вор ворует, мир горюет»; «Муж крепок по жене, а жена по мужу» и т.п.
Обычное право весьма консервативно, оно часто долго соседствует с правом публичным в условиях, когда уже складывается государство и все институты права. На Руси долго считали, что поступать по старине, значит поступать по праву. «Что старее, то правее», – говорит пословица. В то же время обычное право, не будучи закреплено в законе, способно изменяться вместе с жизнью. К древнейшим нормам обычного права восточных славян относились кровная месть, круговая порука, умыкание невесты, многожёнство, особая словесная форма заключения договора, наследование в кругу семьи и др. Часть их мы обнаруживаем в древнерусском законодательстве уже в качестве норм публичного права, часть их видоизменяется, некоторые утрачиваются. Кровная месть, к примеру, запрещается в XI в. и заменяется денежным штрафом.
Второй источник права Киевской Руси – это собственное законотворчество раннефеодального государства в первые десятилетия его существования, обобщавшее судебную практику. О том, что таковое имело место, узнаем из текстов договоров Руси с Византией, могущественным южным соседом державы Рюриковичей. Русская летопись донесла до нас тексты 3-х таких договоров: 911, 944 и 971 гг. Договоры регулировали торговые, союзные и военные отношения между двумя государствами, устанавливали разные виды наказаний за преступления (убийство, кражи, увечья), совершённые на чужой земле, разрабатывали процедуру возмещения убытков, выкупа пленных, наследования и др. Эти памятники демонстрируют довольно высокий уровень права не только Византийской империи, но и Руси, выступавших в них как равные партнеры. В текстах договоров 911 (ст. 5) и 944 (ст. 6) годов прямо указывается на существование уже к этому времени закона русского (в первом случае) и устава и закона русского (во втором), на основе которых законодатель разрешает спорные вопросы.
Третий источник древнерусского права – право византийское, его рецепция (усвоение), а через него – частично и права римского. Принятие христианства Русью (988 г.), усвоение христианской культуры, более тесное общение с Византией и другими странами произвели настоящий переворот во всех сферах правовой жизни Древней Руси. Обычное право во многом прямо противоречило учению христианской морали и церковному праву и должно было подвергнуться пересмотру. С христианством на Русь пришла церковь со своими каноническими законами, со своими служителями, начиная с митрополитов-греков и кончая духовными лицами менее высокого ранга, которые составили образованную элиту общества, стремившуюся к усовершенствованию русского права.
На протяжении двух последующих столетий, XI и XII, Русь как прилежная ученица усваивала чужое право, приспосабливая его к условиям местной жизни. На Русь в что время хлынул поток переводной греческой литературы, как светского, так, главным образом, религиозного содержания: евангелия, псалтыри, жития святых, хроники, апокрифические сочинения и пр., составлявшие круг чтения средневекового русского читателя. В этом потоке немаловажное значение занимали кодексы византийского права, которые стали изучаться и применяться и в законотворчестве, и в судебной практике. Первыми пришли сборники церковного права: Номоканон (законы и правила) Иоанна Схоластика, Номоканон патриарха Фотия. Переводы их получили на Руси название Кормчих книг (сборники канонических и юридических установлений). Из сводов светских законов Византии на Руси хорошо знали Эклог (отбор) императоров Льва Исавра и Константина Компронима, Книги законные, содержавшие законы земледельческие, уголовные и др.
Под влиянием византийского права уже в XI в. все членовредительные и болезненные наказания уступили место денежным штрафам, произошли серьезные изменения в семейно-брачном праве, появились нормы в праве, защищающие честь и достоинство личности и др.
Переворот, произведенный в древнерусском обществе и праве христианством и византийским правом, сказался, в первую очередь, на положении церкви и церковных людей. Это нашло отражение в церковных уставах, принятых русскими князьями До нас дошли: Устав князя Владимира, Устав князя Ярослава, уставы новгородских князей Всеволода и Святослава и др. Они содержат положение о церковной десятине, которую со времен Владимира Святого русская церковь получала из казны на содержание; церковные люди освобождались уставами от всяких сборов и частично oт юрисдикции княжеского суда; церковь получила право надзора за правильностью мер и весов, совершения брачного союза и др. Уставы, таким образом, позволяют выяснить отношения государства и церкви, помогают восстановить правовые нормы, не нашедшие отражения в Русской Правде. Это ценный источник изучения права.
Однако главный источник, по которому мы изучаем древнерусское право, представляет собой уже упомянутая выше Русская Правда – первый свод законов Руси, которая вобрала в себя и обычное право, и право византийских источников, и законотворческую деятельность русских князей XI–XII вв. Русская Правда дошла до нас в более чем ста списках XIV–XVI вв., которые сильно отличаются друг от друга по составу, объёму, структуре. О происхождении этого законодательного памятника в литературе не выработано единого мнения, как, собственно, и о толковании его содержания. Учёные спорят об этом на протяжении более 250 лет, с того времени, когда в 1738 г. В.Н. Татищевым был обнаружен и подготовлен к печати первый список Русской Правды.
Все сохранившиеся тексты по содержанию принято делить на три редакции: Краткую, Пространную и Сокращённую. Древнейшая из них Краткая Правда, состоящая из двух главных частей: Правды Ярослава и Правды Яросяавичей. Правда Ярослава включает в себя первые 18 статей Краткой Правды и целиком посвящена уголовному праву. Вероятнее всего, она возникла во время борьбы за киевский престол между Ярославом и его братом Святополком (1015–1019 гг.). Пытаясь заручиться поддержкой новгородцев, конфликтовавших с его наёмной варяжской дружиной, Ярослав «дав им Правду, и устав списав, тако рекши им: по се грамоте ходите» (Новгородская I летопись).
Правда Ярославичей (ст. 19–43 Краткой Правды) вобрала в себя законодательную и судебную практику сыновей Ярослава Мудрого и может быть датирована временем между 1054 (годом смерти Ярослава) и 1072 – годом смерти одного из его сыновей.
Создание второй редакции Русской Правды – Пространной Правды – исследователи относят к XII в., ко времени княжения Владимира Мономаха и его сына Мстислава Великого. Но и она не представляет собой созданного в одно и то же время единого свода законов. Её составляющие – Суд Ярослава Владимировича (ст. 1–52), обобщивший законодательную практику князя Ярослава Мудрого, и Устав Владимира Всеволодовича Мономаха (ст. 53–121), целиком состоящий из постановлений этого князя. В Пространной Правде представлено (в группах статей) не только уголовное право, но и право наследственное, основательно разработан юридический статус категорий населения (о чём уже шла речь), содержится банкротский устав, введенный в 1113 г., после известного киевского восстания, определяются нормы процессуального права и пр.
Сокращенная редакция считается сжатым вариантом Пространной Правды, возникшим позднее, в XIII–XIV вв., в условиях феодальной раздробленности. Но её происхождение ещё более туманно, чем происхождение двух предыдущих редакций. При столь однозначном выводе трудно объяснить, почему в ней присутствуют статьи, которых нет в Пространной Правде, и пропущены статьи, заимствованные в Пространную Правду из Краткой.
Основные черты гражданского права
Вещное право
Начнем их характеристику с права собственности (вещного права). Русская Правда и другие источники не знают единого общего термина для обозначения этого права. Причина, очевидно, заключается в том, что содержание этого права было тогда различным в зависимости от того, кто был субъектом и что фигурировало в качестве объекта права собственности. В Русской Правде в подавляющем большинстве случаев речь идет о праве собственности людей на движимое имущество, движимые вещи, носившие общее название «имения» (того, что можно взять, «имати»). Для обозначения принадлежности вещи использовались термины: мой, твой, его и т.д. В качестве объекта «имения» фигурируют одежда, оружие, кони, другой скот, орудия труда, торговые товары и пр. Право частной собственности на них было полным и неограниченным. Собственник мог ими владеть (фактически обладать ими), пользоваться (извлекать доходы) и распоряжаться (определять юридическую судьбу вещей) до их уничтожения, вступать в договоры, связанные с вещами, требовать защиты своих прав на вещи и др. То есть можно говорить, что собственность на Руси – весьма древний институт, считавшийся во времена Русской Правды объектом полного господства собственника.
Можно предполагать, что субъектами права собственности в указанное время были все свободные люди (без холопов, ибо последние относились к разряду имущества). Собственник имел право на возврат своего имущества из чужого незаконного владения на основе строго установленной в Русской Правде процедуры (о ней чуть позже). За причиненный имуществу ущерб назначался штраф. Возвращение вещей требовало свидетельских показаний и т.д. Причем можно утверждать, что охрана частной собственности усиливается от Краткой Правды к Пространной: если в первой величина штрафа зависела только от вида и количества украденного скота, то в последней (ст. 41–42) она определяется и местом совершения преступления (украден ли скот из закрытого помещения или с поля).
Гораздо сложнее обстоит дело с собственностью недвижимой и, в первую очередь, с земельной собственностью. В Русской Правде ей посвящено всего несколько статей (ст. 70–72 Пр. Пр., ст. 34 Кр. Пр.), в которых устанавливается штраф в 12 гривен за нарушение земельной или бортной (пчельника) межи. О том, кому принадлежит земля (князю, феодалу или крестьянину), закон молчит. Большой размер штрафа вызвал предположение ряда исследователей о феодальном владении, скорее всего, княжеском. Но есть и другое мнение, что это могла быть межа любого конкретного индивидуального хозяйства или общих владений деревни, а значительный размер штрафа – лишь показатель уважения законодателем прав землевладельца.
Тем не менее, Русская Правда в первой своей редакции не знает недвижимости как предмета сделок между живыми или на случай смерти, из-за земли ещё не возникало споров. Отношение к ней поначалу, как считал М.Ф. Владимирский-Буданов, было не юридическое, а фактическое. Землю занимали для скотоводства или земледелия, пользовались ею, пока она не истощалась, и переходили на другом участок. Первый же, по восстановление производительных сил, становился достоянием другого лица. Существует также предположение, что поскольку каждое отдельное лицо было членом общины (или рода), именно община выступала в качестве юридического лица, в том числе и в праве владения землей. И лишь со временем, в результате войн, выделения богатых общинников, дружинников и торговцев, появления капиталов, личное начало одолевает общинное и появляется индивидуальная собственность на землю.
Это мнение не является, однако, единственным. Ряд учёных, напротив, полагает, что укрепление общинных порядков последовало за индивидуализацией хозяйства и явилось результатом фискальной политики Московского государства.
Как бы то ни было, можно смело утверждать, что в XII в. земельная собственность существовала в виде княжеского домена (ряд сел принадлежали княгине Ольге уже в X в.), боярских и монастырских вотчин, общинной и семейно-индивидуальной собственности. Очевидно, уже тогда существовали и внутрифеодальные договоры о земле и нормы, регулировавшие землевладельческие отношения. Но о том, как они выглядели, можно судить только по более поздним источникам.
Самым древним способом приобретения права собственности на землю была заимка – завладение свободной землей, без строгого определения границ (а «куды соха, топор и коса ходили») владения. Главным же основанием существования права собственности на землю стали давность владения и труд (мы увидим это далее в нормах Псковской судной грамоты,). Позднее к заимке прибавляются другие способы: прямой захват общинной земли, княжеские раздачи земель дружинникам, тиунам и церкви, и, наконец, купля.
Обязательственное право
Обязательство представляет собой правоотношение, возникающее между лицами либо вследствие обоюдной ноли (из договора), либо вследствие правонарушения (деликта). В любом случае, лицо, нарушившее интересы другого лица, обязывается совершить определенные действия в пользу потерпевшего. Но в Русской Правде ещё не существовало отличия гражданско-правового обязательства от уголовно-правового. Четкие границы между ними будут определены позднее в процессе формирования отраслей гражданского и уголовного права. В древнерусском законодательстве обязательства из деликтов влекут ответственность в виде штрафов и возмещения убытков. Укрывающий холопа должен вернуть его и заплатить штраф (ст. 11 Кр. Пр.). Взявший чужое имущество (коня, одежду) должен вернуть его и заплатить 3 гривны штрафа (ст. 12–13 Кр. Пр.).
Договорные обязательства оформляются в систему при становлении частной собственности, хотя ещё не существует ни самого термина «договор», на определения его понятия. Очевидно, что под договором понимали соглашение двух или нескольких лиц (контрагентов), в результате которого у сторон возникают юридические права и обязанности. Для заключения договора стороны (субъекты) должны были отвечать следующим требованиям: возраста, правоспособности (умалишенный или раб не имели ее) и свободы (или доброй воли). Договоры, заключенные по принуждению, не имели силы.
Поначалу договоры были, как правило, словесные, с употреблением и ходе их заключения символических обрядов (магарыч, рукобитье) и с обязательным присутствием свидетелей (послухов). Система договоров была простой и предусматривала следующие их виды: мены, купли-продажи, займа, поклажи, личного найма. Договор мены – один из самых древних; из него как особая разновидность мены вырос договор купли-продажи. Русская Правда знает лишь сделки с движимым имуществом, к которому принадлежали и холопы. Сделки с холопами заключались при обязательном их присутствии (послухов было не достаточно). Договор мены или купли-продажи мог быть расторгнут, если обнаруживалось, что продавец ввел в заблуждение покупателя насчет качества вещи, или признан несостоявшимся, если обнаруживалось, что продавец не имел права собственности на проданную вещь.
Заем – следующий вид договора, он оформлял право заимодавца на личность должника, вплоть до продажи неисправного должника в рабство. Предметом займа могли быть деньги (куны), мед, жито, семена, скот и др. вещи. Русская Правда знает несколько видов займа: 1) Простой заем, предполагавший возврат долга с процентами, которые назывались резо.м (с занятых денег), наставим (с меда), присопом (с жита). Проценты были велики и делились на годовые, третные и месячные. Размер годовых равнялся 20 (1 к 5), третные и тем более месячные были ещё выше. Нарушение договора, неисполнение обязательств, вело к потере свободы. 2) Своеобразной формой займа было закупничество или так называемый самозакладный заем и заем с отработкой процентов в хозяйстве кредитора.
Поклажа – передача вещей на хранение. Русская Правда предполагала, что в случае утайки какой-то их части и обвинения в этом хранителя он очищался от него принятием присяги (клятвы).
Договор личного найма влёк за собой право нанимателя на личность наймита, что, в конечном счете, приводило к холопству. Это разновидность самозакладного займа, в котором имеет место задаток, некая сумма найма, уплачиваемая в двойном размере в случае, если наймит захочет оставить своего хозяина до срока («Правосудие Митрополичье»).
Наследственное право
Наследство в Русской Правде носит название статка или задницы, то есть того, что оставляет после себя уходящий в другой мир. Русская Правда, перечисляя вещи, переходящие к наследникам, знает лишь движимости (дом, двор, товар, рабов, скот), ничего не говоря о землях, очевидно, в силу того, что право собственности на землю находилось, как мы уже отмечали, в стадии становления и не достигло того уровня, при котором закон определяет процедуру передачи собственности по наследству. Наследование осуществлялось по двум основаниям: по завещанию и по закону (или по обычаю). Наследование по завещанию (ряду) по своей сути не отличалось от наследования по закону, ибо допускало к наследованию только тех лиц, которые бы и без него вступили в обладание имуществом. То есть завещание имело целью не изменение обычного (законного) порядка наследования, а лишь простое распределение имущества между законными наследниками.
Согласно выражению «если без языка умрет», завещания в древности выражались в словесной форме как коллективная воля всей семьи под руководством её главы –- отца. А вообще правом делать завещание обладали в Русской Правде отец и мать по отношению к детям и муж по отношению к жене (выдел части имущества).
Кто же обладал правом наследования? Исключительно члены семьи. Лицам, не принадлежащим семье, завещать имущество было нельзя. Как правило, имущество делилось поровну между всеми сыновьями без преимуществ старшинства. Более того, младший сын пользовался той привилегией, что в его долю всегда входил дом с двором. Она объясняется, вероятно, тем обстоятельством, что старшие братья ко времени открытия наследства успевали уже обзавестись собственным хозяйством.
Разрушение патриархальных отношений рождает тенденцию к развитию свободы завещательных распоряжений, но она не выходит за рамки права отца завещать одним сыновьям и лишать наследства других. Кроме того, христианские традиции заставляют включать в число наследников церковь, получающую часть имущества «по душе» (на помин души). Важно отметить, что матери располагали большей свободой распоряжения своим имуществом, чем отцы. «А матерня часть детям ненадобна, – гласит закон, – кому мать захочет, тому и отдаст». Мать могла отдать добро одному из сыновей первого или второго мужа, если он был, отдать тому, кто был к ней «добр». Если же все сыновья оказывались «недобрыми», непочтительными («лихими»), то можно было отдавать имущество дочерям. Таково было наследование по завещанию.
В наследовании по закону участвовали дети умершего, вдова и церковь. Жена могла пользоваться имуществом или его частью только до смерти, после чего оно переходило к детям. После матери наследовали те дети, у которых она проживала. К наследованию без завещания призывались все сыновья («паки без ряду умрет, то всем детем»). Дочери же при сыновьях исключались от наследства, ибо, выйдя замуж, основав свою семью, они полностью переходили на обеспечение мужа. Единственное, на что они могли претендовать, это содержание до замужества и приданое при вступлении в брак. Дочери смердов не могли наследовать и при отсутствии сыновей-наследников. Имущество таких семей считалось выморочным и поступало в княжескую казну. «Аще смерд умре, то задница князю, аще будут дщери у него дома, то даяти ни нее, аще будут замужем, то не даяти части им». Только имущество бояр, не имевших сыновей, переходило по наследству к дочерям (ст. 91 Пр. Пр.).
От наследства исключались также незаконнорожденные дети (вне церковного брака) и дети от рабынь – наложниц, которые по смерти отца получали вместе с матерью лишь свободу.
Итак, можно сделать вывод, что наследование по древнерусскому праву ограничивалось тесным кругом семьи. Боковые родичи не имели никаких прав на наследство. Этот принцип постепенно меняется, и можно говорить о том, что именно в расширении круга родственников, призываемых к наследованию, состоит, как мы увидим далее, сущность исторического развития русского наследственного права. Этот процесс идет параллельно с расширением прав частной собственности, с ростом индивидуализма и значения личности, с постепенным ослаблением связей между членами родственного союза – семьи.
Семейно-брачное право
Семья представляет собой союз лиц, состоящих в браке, и лиц, от них происходящих. Это союз людей, связанных кровными узами. До возникновения семьи имел место родовой и даже племенной «кровный» союз, и брака, как такового, не существовало: женщины племени составляли достояние мужчин всего племени. Вторая ступень в развитии этого института – полигамия, когда племя начинает делиться на отдельные кровные группы во главе с матерью, прародительницей рода. В общественном устройстве – это время материнского права – матриархата (мать знают все, отец неизвестен). Следующая ступень – полигамная семья под властью отца-патриарха – патриархат (один отец, много матерей). И лишь затем в процессе развития общества возникает моногамная семья (один отец и одна мать).
Уже в языческую эпоху восточные славяне знали брак, т.е. такой союз с целью сожительства мужчины и женщины, который основывался на взаимном согласии и был заключен в установленную форму. Невест либо выбирали на игрищах, либо родители по предварительному соглашению приводили их в дом жениха (у полян), получая затем плату (вено). Имело место и похищение (умыкание) невесты. До принятия христианства и некоторое время после него славяне допускали многоженство, как это мы знаем на примере самого Владимира-крестителя. Летописец-христианин, явно не одобряя славян-язычников, пишет об этом так: «И радимичи, и вятичи, и север один обычай имяху, имяху же по 2 и по 3 жены, си же творяху обычая кривичи, прочие погане, не ведуще закона Божия, но творяще сами собе закон».
В языческие времена брак не прекращался смертью мужа, за которым у некоторых племен должна была следовать жена. Это не противоречило, однако, полной свободе развода.
Принятие христианства изменило брачное право. Брак укрепляется и приобретает значение некоего таинства. Под влиянием византийского права православная церковь установила пределы свободы расторжения брачных уз, устранила многоженство, ввела церковную форму заключения брака (венчание). Правда, все эти новшества с трудом пробивали себе дорогу, ибо семейно-брачные отношения составляют весьма консервативную сторону народной жизни. Источники содержат многочисленные факты полного игнорирования церковного венчания; вплоть до XVIII в. встречаются следы свободного расторжения брака по обоюдному соглашению.
Вместе с тем, под влиянием римского права, на Руси начинают придавать особое значение обручению жениха и невесты, которое, получив религиозное освещение, становится нерасторжимым и равным по силе венчанию. На языке обычного права оно называлось «сговором», а по сути представляло собой договор между сторонами о будущем браке, в частности, определяло имущественные последствия несостоявшегося брака. Теперь обручение как обязательная процедура непременно предшествует браку.
Условия совершения брака. 1. Брачный возраст. По византийским законам он равнялся 15 годам для мужчин и 13 годам для женщин. На Руси эти сроки не соблюдались, браки совершались и в более юном возрасте (11 и 10 лет). Что касается крайнего старческого возраста, за пределами которого брак невозможен, то русское право такого возрастного предела не знало. Во всяком случае, данных на сей счет нет. 2. Свободная ноля и согласие родителей. 3. Свобода брачующихся от другого брака. 4. Не допускалось вступление в 3-й брак. 5. Отсутствие близкого родства. 6. Венчание (при исключениях, о которых шла речь). Несоблюдение указанных условий могло стать причиной признания брака недействительным, со всеми вытекающими юридическими последствиями.
Условия расторжения брака. По церковному учению брак прекращается только физической смертью одной из сторон. Однако вследствие важных причин брак подлежал расторжению. Ими могли быть прелюбодеяние, неспособность мужа к супружеской жизни, неспособность жены к деторождению, поступление одного из супругов в монашество (принятие пострига), «заразительная» болезнь, покушение на жизнь, и т.п.
Жена находилась под властью мужа. Отцовский обычай позволял ему наказывать жену по своему усмотрению. Имущественные права супругов, не в пример нравственным, склонялись к большему равенству. И в этом отношении права жены постоянно росли. Кроме прав на приданое, она. с принятием христианства, получает право на общесемейное имущество, оставаясь после смерти мужа либо его распорядительницей, либо приобретая выдел наравне с сыновьями.
Отношения между родителями и детьми строились на условиях неукоснительного подчинения последних первым. Отец – глава семьи – пользовался неограниченной властью над своими детьми. Родители имели право продать своих детей в холопы, лишить наследства и даже убить, не неся за это никакого наказания. Первое наказание в русском законодательстве за убийство детей было установлено только в Соборном Уложении 1649 г., причем это наказание было более мягким, чем за убийство постороннего человека.
По смерти отца детей опекала мать, а в случае её повторного выхода замуж назначался опекун. Им мог быть отчим, но предпочтение отдавалось одному из ближайших родственников. Мать же при этом обязывалась вернуть своим детям и всё наличное, и всё растраченное ею в процессе управления имущество. Опека прекращалась с достижением зрелости, когда опекаемые «будут сами собой печаловати». Возраст зрелости источники не указывают. Возможно, он равнялся 15 годам, как в более поздние времена.
Уголовное право
Как уже отмечалось, Русская Правда не отделяет гражданско-правовые нарушения от уголовных. Не знает она и термина «преступление», хотя этот термин из переводной греческой литературы был известен на Руси. Нарушение закона, преступление, носит в ней название обиды, под чем понимается причинение лицу или группе лиц физического, материального или морального ущерба. Не выделяя особо государственного преступления, защищая права частных лиц, Русская Правда, однако, обнаруживает и полное понимание государственных интересов: все штрафы за «обиду» поступают не в карман потерпевшего, а в пользу общественной власти (князя). Этот уголовный штраф Русская Правда называет продал/сей.
Субъектами преступления, т.е. лицами, способными отвечать за криминальные действия, могли быть все свободные люди при наличии у них ясного сознания. Злодеяния, совершенные холопами, преступлениями не считались и не влекли за собой уголовных взысканий. За их деяния отвечали их хозяева, которые либо выкупали провинившегося, либо выдавали его «лицом» потерпевшему. По Правде Ярослава, раба, ударившего свободного мужа, можно было убить, но сыновья Ярослава это наказание «установили на куны», т.е. перевели на денежный выкуп, разрешив при этом побить холопа.
О возрасте при уголовном вменении ни Русская Правда, ни другие памятники публичного права не содержат данных вплоть до середины XVII в. Очевидно, им было время, когда дети начинали «сами себя печаловати». Зато Русская Правда знает о субъективной стороне преступления, относя к ней умысел или неосторожность. И хотя четкого разграничения мотивов преступления и понятия виновности ещё не существует, они уже намечаются в законе. Так, ст. 6 Пространной Правды говорит об убийстве «в сваде или на пиру», по которому виновный наказывается штрафом. Другое дело, если убийство произошло в разбое, во время грабежа. Тогда преступник вместе с семьей подвергается самому тяжкому наказанию – отдается на поток и разграбление. К отягчающим вину обстоятельствам закон относит корыстный умысел, а к смягчающим вину, кроме опьянения («на пиру»), – состояние аффекта («если кто ударит кого батогом, а тот, не стерпевши, ткнет мечом, то вины ему в этом нет»).
Объекты преступления – это личность и имущество. Среди преступлений против личности Русская Правда знает убийство, телесные повреждения, побои, оскорбления (преступления против чести). Преступления имущественные (против собственности) – это разбой, кража, нарушение земельных границ, незаконное завладение или пользование чужим имуществом. Государственные преступления в Русской Правде не просматриваются и скорее всего потому, что абстрактного понятия «государство» ещё не существовало, и интересы государства отождествлялись с интересами князя. Поэтому жизнь представителей княжеской администрации (княжих мужей, огнищан, конюхов и других тиунов) защищена двойной вирой.
Но история Киевской Руси знает государственные преступления, такие, как восстания горожан, к участникам которых применялась смертная казнь. Существовали и междукняжеские споры, завершавшиеся нередко весьма жестоко. Но все это ещё не отражено в законодательстве.
Не из Русской Правды, а из церковных уставов известно, что имели место и преступления против церкви: зелейничество и ведовство (т.е. чародеяние и волхование – знахарство и колдовство) остатки язычества. Кроме них преследовались моления в рощах и у воды, под овином, ограбления трупов, введение в церковь собак и птиц и т.п.
Объективная сторона преступления распадалась на 2 стадии: покушение на преступление (вынул меч, но не ударил) и оконченное преступление – действие (вынул меч и ударил). Наказание, естественно, разное (1 и 3 гривны кун). Знает Русская Правда и такое понятие как соучастие, но роли соучастников в преступлении ещё не разделяет (ст. 40 Кр. Пр.). Закон требовал привлечения к одинаковой ответственности всех лиц, совершивших его (если 10 человек украли 1 овцу, то каждый платит по 60 резан продажи).
Существует в Русской Правде и представление о превышении пределов необходимой самообороны (нельзя убивать вора, если в его действиях нет непосредственной опасности).
Наказания за уголовные преступления. Русская Правда употребляет разные термины, имеющие смысл «наказания»: казнь, месть, продажа и др. Начнем их характеристику с мести. Это возмездие за деяние, совершаемое руками потерпевшего или его родичей. В Краткой Правде она не только признана, но и предписана, однако только в соединении с судом (нужна санкция суда, разрешающая месть или оправдывающая акт мести). Раненный, к примеру, должен доказать на суде справедливость обвинения и только после этого может мстить или взять за обиду 3 гривны.
Месть обиженного или членов его семьи полагалась за такие преступления, как убийство, увечье или нападение на здоровье и честь. Очевидно, месть не означала отдачу преступника на полный произвол мстителя. Термин смирять, употреблявшийся для обозначения акта мести, означал, скорее всего, не только лишение жизни, но и простое телесное наказание. Под влиянием христианства, в условиях дальнейшего оформления государственных структур, месть постепенно вымирала. Уже сыновья Ярослава отменили «убиение за голову», т.е. месть за убийство, и ввели денежный штраф.
Именно штрафы доминируют в системе наказаний Русской Правды как своеобразный денежный эквивалент причиненного ущерба. Штрафы делятся на уголовные (в пользу общественной власти) и частное вознаграждение потерпевшему. За убийство уплачивается вира (в пользу князя) и половничество (родственникам потерпевшего). За прочие преступления – продажа (князю) и урок (потерпевшему). Уголовные штрафы за посягательство на личность, как уже отмечалось, носят ярко выраженный сословный характер, при посягательстве на имущество это проявляется менее резко. Вира, взыскиваемая с общины – верви (мира), - это дикая вира (в случае, когда совершено непредумышленное убийство, и преступник защищен круговой порукой общины, или когда убийство умышленное, но община не ищет и не выдает преступника).
Третий вид наказания – поток и разграбление. Он назначался в 3 случаях: за кражу коня, поджег дома или гумна, профессиональный разбой. Поток и разграбление – не что иное, как лишение всех прав, как личных, так и имущественных, которое в условиях дикой природы обрекало человека на неминуемую смерть. Известны также случаи убийства и полного уничтожения имущества, отданных на поток и разграбление людей. «Заутра убиша Семена Борисовца, – говорит источник, – и дом его весь разграбиша и села и жену его яша». Имущество осужденного делилось между общинниками либо отходило к князю. Во времена Русской Правды возможно было и обращение такого человека в рабство.
Из других видов наказаний известны также наказания, обращенные на свободу, и наказания, обращенные на здоровье. К первым относились: изгнание, ссылка, заключение (в железо – цепи, и более тяжёлое – в погребе), заточение (заключение, соединённое со ссылкой), обращение в рабство. Ко вторым – членовредительство (битье кнутом, вырывание ноздрей), широко распространившееся позднее как заменяющее денежные выкупы в случае имущественной несостоятельности виновного.
Суд и процесс в древнерусском государстве
Судебные органы. Суд во времена Русской Правды не был отделен от администрации, и судьей был, прежде всего, сам князь. Княжеский суд разрешал дела феодальной знати, междукняжеские споры. «Без княжа слова», однако, нельзя было «мучить» не только огнищанина, но и смерда (ст. 33 Кр. Пр., ст. 78 Пр. Пр.). К князю и судьям его (ст. 55 Пр. Пр.) мог пойти пожаловаться закуп. В «Поучении к детям» Владимир Мономах так говорит о себе как о судье: «На посадников не зря, ни на бирючи, тоже худого смерда и убогие вдовицы не дал есми сильным обидети».
Наиболее важные дела князь решал совместно со своими мужами боярами, менее важные рассматривались представителями княжеской администрации. Обычное место суда – «княж двор» (резиденция в столице и дворы княжеских чиновников в провинции). На местах действовали суды посадника, волостеля, которым помогали тиуны, вирники (сборщики судебных пошлин) и другие слуги. Русская Правда (ст. 41 Кр. Пр., многие статьи Пр. Пр.) определяет и размеры этих сборов в пользу многочисленных судебных лиц из вспомогательного персонала (мечника, детского, метельника).
Помимо суда государственного (князя и его администрации) в Киевской Руси активно формировался вотчинный суд – суд землевладельца над зависимым населением. Он формируется на основе иммунитетных пожалований (князь жалует монастырю Св. Георгия село Буйцы «с данию, с вирами и с продажами»). Можно назвать также суд общины, на котором могли решаться мелкие внутриобщинные дела. Но о функциях этого суда сведений в источниках не сохранилось. Функции церковного суда, ведавшего семейно-брачными отношениями, боровшегося с языческими обрядами, осуществляли епископы, архиепископы и митрополиты. Делами монастырских людей занимался настоятель монастыря – архимандрит.
Судопроизводство с древнейших времен включало в себя 3 стадии: установление сторон, производство суда и исполнение приговора. Обе стороны именовались истцами или суперниками (чуть позже – сутяжниками от тяжбы – судебного спора). Государство в качестве истца ещё не выступает, даже в делах уголовных, оно лишь помогает частному лицу в преследовании обвиняемого. Да и различия между уголовным и гражданским процессом ещё не существует, как и между следственным (инквизиционным) и обвинительным (состязательным). Сторонами во всех делах выступают частные лица: род, община, семья, потерпевшие. Суд представлял собой массовое действо, на которое прибывали толпы родственников, соседей и прочих пособников. Поводом к возбуждению дела могло быть не только исковое ходатайство семьи (об увечье или убийстве родственника), но и захват лица на месте преступления.
О самом древнем периоде известно ещё, что одной из форм начала процесса был заклич – публичное объявление о преступлении (пропаже имущества, к примеру) и начале поиска преступника. Давался трёхдневный срок для возврата похищенного, после чего лицо, у которого обнаруживалась вещь, объявлялось виновным. Оно было обязано вернуть похищенное имущество и доказать законность его приобретения. Если это удавалось сделать, начинался свод – продолжение поиска похитителя. Последний в своде, не имевший доказательств, признавался вором со всеми вытекающими отсюда последствиями. В пределах одной территориальной единицы (волости, города) свод шёл до последнего лица, при выходе на чужую территорию – до лица третьего, которое, уплатив повышенное возмещение убытка, могло начинать свод по месту своего проживания (ст. 35–39 Пр. Пр.).
Другое процессуальное действие – гонение следа – розыск преступника по следам. Если это был убийца, то обнаружение его следов на территории общины обязывало её членов платить «дикую виру» или искать виновника. Если следы терялись в лесах, на пустошах и дорогах, поиски прекращались (ст. 77 Пр. Пр.).
Суд был состязательным, a это значит, что обе стороны «тягались» на равных условиях, собирали и представляли доказательства и улики. В судебном процессе использовались различные виды доказательств устные, письменные, свидетельские показания. Очевидцы происшествия назывались видоками, кроме них выступали послухи – свидетели «доброй славы» обвиняемого, его поручители. Послухом мог быть только свободный человек, в качестве видоков привлекались закупы («в малой тяжбе») и боярские тиуны (холопы) – (ст. 66 Пр. Пр.).
При ограниченном количестве судебных доказательств по решению суда применялись присяги («роты») и ордалии (испытания железом и водой). О последних мы знаем лишь по западным источникам, ибо прямых свидетельств об ордалиях на Руси нет. При испытании железом о виновности испытуемого судили по характеру ожога от раскаленного металла; при испытании водой подозреваемого, связанного особым образом, погружали в воду, если он не тонул, то признавался виновным. Ордалии – это разновидности суда божьего. Возможно, что уже в древности на Руси при недостаточности доказательств для окончательного выяснения истины применялся судебный поединок, но сведения о нём сохранились лишь от более позднего времени (поле). Мы вернемся к нему в свое время.
Такие общие представления о древнерусском праве, о процессуальных судебных нормах дают нам Русская Правда и другие источники. Мы видим, что законодатель руководствовался принципом казуальности (ссылкой на конкретный случай) и не прибегал к теоретическим обобщениям. Целый ряд правовых норм только намечается в законодательстве, и разработка их является делом будущего.
Уставная, то есть законодательная, деятельность русских князей началась еще до принятия христианства.
Например, под 882 г. в летописи сообщается, что князь Олег «устави дани Словенам, Кривичам и Мери». Кроме того, можно вспомнить известную административно-финансовую реформу великой княгини св. Ольги: летопись сообщает (под 946 г.) о том, что Ольга с сыном своим и дружиной в Древлянской земле «уставляюще уставы и уроки », и далее (в 947 г.) в Новгороде «устави по Мьсте повосты (погосты) и дани, а по Лузе оброки и дани». В ходе реформы был установлен централизованный порядок сбора дани князьями с подвластного населения: в специальных центрах сбора дани – «погостах», и по определенным правилам, нормам – «урокам». Есть известия об уставах и уроках св. Владимира, Ярослава Мудрого, его сыновей и внуков.
Первоначально эти уставы и уроки были весьма кратки и излагались в устной форме (возможно, поэтому многие из них и не дошли до нас); другие же, будучи позднее записаны, сохранились для потомства, войдя частью в состав Русской Правды (например, уставы Владимира Мономаха ) и других памятников древности. Эти, как устные, так и письменные постановления князей, весьма редко получали наименование «законов».
Хотя слово «закон» и было известно нашему праву еще в глубокой древности, но ему долго не придавалась того специального значения, какое оно получило позднее, главным образом, в нашей новой истории, когда закон стал противопоставляться обычному праву. Наоборот, в древности летописцы безразлично говорят об «обычаях отцов » и о «законах отцов », подразумевая под тем и другим выражением представления о праве и справедливости наших предков. Именно поэтому княжеские уставы и уроки (от глагола «урекать », то есть определять , назначать ) являлись древнейшей формой законодательной деятельности носителей верховной власти первого периода нашей истории. Эти уставы были весьма разнообразны по своему содержанию: во-первых, князья утверждали своим именем нормы обычного права или видоизменяли эти нормы; во-вторых, князья делали те или иные распоряжения по отдельным вопросам своей административно-судебной и финансовой деятельности.
Таким образом, обычно древние княжеские уставы не являлись общими правилами (подобно современным законам), поскольку содержали княжеские решения по отдельным частным случаям. Развитие уставной деятельности князей связано с принятием христианства, когда «устав» действительно становится общегосударственным законом , когда была предпринята попытка собрать в одно целое постановления, относящиеся к известному кругу дел, а именно – к кругу дел церковных.
На почве греческого Номоканона русское правительство стало создавать свои постановления, и прежде всего, конечно, при решении вопросов, касающихся правового положения Церкви в новом для нее государстве. Замечательным показателем этого момента в состоянии национального законодательства являются церковные уставы христианских князей Руси – св. Владимира и его сына Ярослава Мудрого , которые не только определяют правовой статус православной христианской Церкви в славяно-русском обществе, но и содержат ценные сведения о многих древнейших языческих обычаях народа, дают возможность более всесторонне осветить и изучить многие вопросы юридического быта наших предков. Именно церковные уставы представляют собой наиболее яркий пример указанного выше «столкновения» юридических начал византийского права с началами русского обычного права, а точнее, пример творческой рецепции на Руси византийского императорского законодательства.
Оба церковных устава дошли до нас в многочисленных списках XIII – XVIII вв. Устав великого князя – крестителя русской земли Владимира Святославича сохранился в списке конца XIII века Новгородской Кормчей, устав Ярослава Мудрого – только в списках XV в.* Разнообразие редакций уставов и большое количество неясностей в изложении, позволяют сделать вывод об «обрастании первоначального текста позднейшими переделками в процессе судебной практики» (Карташев А.В.). Это обстоятельство дало повод некоторым историкам (Н.М.Карамзин, Е.Е.Голубинский) к полному отрицанию подлинности обоих памятников.
Но большинство ученых все же настаивают на подлинности уставов, хотя и очень измененных позднейшими переделками (митрополит Евгений (Болховитинов), К.А.Неволин, М.Ф.Владимирский-Буданов и др.).
«Письменные памятники древности могут быть подлинными в материальном отношении и неподлинными в формальном, то есть они могут содержать юридические нормы, действительно принадлежащие тем законодательным авторитетам, которым приписывается данный памятник, но самое письменное изложение может быть делом другой руки, современной или позднейшей» .
Павлов А.С.
Если подлинность дошедших до нас списков уставов не может быть точно установлена, то это еще не доказывает, чтобы таких уставов не могло быть – в той или иной форме (устной или письменной); наоборот, надо признать, что была нужда в княжеском законе, как для Церкви, так и для государства.
Устав великого князя св. Владимира введен в науку в 1775 г. немецким ученым Г. Миллером, который опубликовал одну из наиболее поздних его обработок XVI века в составе Степенной книги. Расширение числа известных редакций устава позволило митрополиту Евгению (Болховитинову) высказать мнение, что в основе их лежит один и тот же ранний текст, который можно связывать с именем князя Владимира. Преосв. Макарий (Булгаков) характеризовал его древнюю основу как первый опыт применения к условиям Руси норм православной Церкви и кодификации собственно русского церковного права, и не исключал возможности, что устав сложился уже в XI веке.
Специальное текстологическое исследование памятника С.В.Юшковым показало, что первооснова устава принадлежит XII веку и что главным его источником является грамота князя Владимира Святославича начала XI в., подтвердившая ряд привилегий церковной организации на Руси. По мнению Я.Н. Щапова, в основе устава лежит грамота о выделении «десятины» церкви Пресвятой Богородицы в 995 – 996 гг., которая была переработана в первоначальный устав в начале XI в. (до 1011 г.), в связи с учреждением епископских кафедр, распространения на них церковной десятины и установления церковной юрисдикции. Устав продолжал складываться и развиваться в XI – XII вв. вместе с укреплением и расширением церковной организации.
Устав Владимира Святославича известен более чем в 200-х списках. Преосв. Макарий (Булгаков), С.В. Юшков, А.А. Зимин разделяют все списки устава на 3 редакции: Краткую, Среднюю и Пространную; К.А. Неволин – на 2 редакции: Краткую и Пространную. Я.Н. Щапов указывает 7 редакций, относящихся к XII – XIV вв. Синодальный список 1282 г. Пространной редакции является древнейшим, дошедшим до нас, списком устава.
По содержанию устав великого князя св. Владимира заключает в себе пожалование «десятины » (одной десятой части княжеских доходов) в пользу Церкви, поручение епископам заведовать богоугодными заведениями (школами, больницами, приютами) и контролировать торговые эталоны меры и веса. Основная часть устава – это определение круга предметов и лиц, подведомственных церковному суду.
I. Устав предоставляет Церкви широкую юрисдикцию над всеми христианами по тем преступлениям, которые в языческой Руси не считались преступлениями и не были знакомы светским судьям . Перечень дел («суды церковные» ), по которым церковному суду подлежало все христианское население Руси (по Синодальному списку Пространной редакции), следующий:
1. Преступления против христианской веры и устоев Церкви : разные виды колдовства, знахарства («ведьство, зелейничество, потворы, чародеяния, волхования »); дела по нарушению святости и неприкосновенности христианских храмов и символов («церковная татьба », гробокопательство, разграбление могил – «мертвецы сволочат », ввод в храм животных – «скот или псы », обезображивание креста – «крест посекут », языческое идолослужение – молитва «под овином или в рощеньи или у воды »).
2. Преступления против христианской нравственности, об оскорблении нравственного чувства, противоестественных грехах, о покушениях на женскую честь, об обидах словом : изнасилование («пошибанье »); языческая форма совершения брака путем похищения девушки или чужой жены («умычка »); браки между близкими родственниками («в племени ») или свойственниками («в сватьстве »); ложное обвинение в блуде, колдовстве, ереси; укушение («зубоежа »), оставление или убийство новорожденного («девка дитя повержет »), скотоложство; непочитание детьми родителей («сын отца бьет, или дочка матерь, или сноха свекровь »), спор (или даже драка) между супругами из-за имущества.
3. Все семейные дела , тесно связанные с преступлениями против христианской нравственности и полностью входившие в юрисдикцию Церкви (по византийскому законодательству суду Церкви подлежали только некоторые из этих дел, исключая дела о нарушении родительской власти, споры о наследстве, споры между супругами об имуществе, которые подлежали гражданскому суду): дела бракоразводные («роспуст »), брачный сговор с назначением неустойки («смилное заставанье »), споры о наследстве («братья или дети тяжутся о задницю »).
Что касается споров о наследстве, то здесь мы видим противоречие между церковным уставом и Русской Правдой, поскольку по ст. 108 ее Пространной редакции дела о наследстве решались князем. По уставу же они отнесены к компетенции церковного суда. Возможно, данное противоречие объясняется конкуренцией двух источников: обычного права , нашедшего отражение в Русской Правде, и церковным правом (А.С. Павлов).
Указанная конкуренция источников проявляется также в другой важной особенности устава великого князя св. Владимира – отсутствии наказаний за преступления против христианской веры, Церкви, нравственности и семьи. Можно было бы предположить, что византийские церковные иерархи принесли вместе с новой религиозной системой и новую правовую систему, представленную Эклогой и Прохироном, где отсутствовали указания на собственно церковные наказания (отлучение, епитимии), характерные для канонических источников права. В Византии (а позже и в России) обычной практикой стало то, что светские наказания дополняли церковные санкции. В Греции дела, предоставленные суду Церкви, могли подлежать и суду гражданскому.
«Церковь судила их с церковной стороны, как дела совести, определяя их нравственное значение, полагала за них епитимии, употребляла и другие свойственные ей меры для вразумления и обращения согрешивших; мирская власть могла рассматривать те же самые дела со стороны гражданской как преступления общественные и часто для наказания их и пресечения употребляла свои меры».
Макарий (Булгаков), митрополит Московский и Коломенский.
Как уже отмечалось выше, в Эклоге и Прохироне были широко представлены смертная казнь, членовредительные и болезненные телесные наказания. Очевидно, что жестокие византийские наказания не соответствовали русской обычно-правовой системе наказаний, представленной, в основном, имущественными санкциями. Это несоответствие византийской системы наказаний русским обычаям, по-видимому, и обусловило отсутствие санкций за преступления в уставе св. Владимира. Система наказаний появляется только в церковном уставе Ярослава Мудрого, но опять же: эта система более соответствовала русским обычаям, нежели византийским источникам.
Таким образом, устав великого князя Владимира Святославича, с одной стороны, объявляет общественно опасными такие поступки, которые не рассматривались как преступления русским обычным правом, а, с другой стороны, определяет подведомственность таких дел церковному суду, запрещая гражданским судьям вмешиваться в «суды церковные».
II. Церковному суду подлежали некоторые категории христианского населения Руси – по всем делам: и церковным, и светским – гражданским и уголовным («обида » - имущественный ущерб или преступления против личности, «котора » - ссора, раздор, распря, «вражда » - убийство, преступление», «задница » - тяжбы о наследстве).
В связи с принятием христианства, учреждением церковной организации и духовной иерархии, естественно, из христианской паствы должно было выделиться особое общество, особый разряд лиц, служащих Церкви и, вообще, стоящих к ней в особых отношениях. К этому обществу «людей церковных, богадельных» по уставу св. Владимира принадлежали:
1. Прежде всего, белое духовенство (с семьями), монашество: «игумен, поп, дьякон, дети их, попадья, и кто в клиросе, игуменья, чернец, черница ».
2. Миряне, служащие в церковных учреждениях: «просвирни » (или «проскурницы ») – женщины, выпекающие просфоры, «паломник » (или «псаломник »), врач («лечец »), повивальные бабки и т.д.; а также люди убогие, призреваемые Церковью или получающие от нее содержание: лица, живущие в монастырях, церковных богадельнях – «слепец, хромец, монастыреве, больнице, гостиницы, странноприимнице », «сторонник » - странник-богомолец, (в некоторых списках устава еще указаны - «вдовица », «калика » - калека); «задушный человек » (холоп, отпущенный на свободу по духовному завещанию), «прощеник » (человек, которому простили грехи, получивший чудесное исцеление).
Кроме того, устав предусмотрел ситуацию, когда сторонами в деле являются церковный человек и светский человек: в этом случае назначается общий («обчий ») суд князя и епископа.
Церковный устав великого князя Ярослава Мудрого был открыт для русской науки исследователем В.В. Крестининым в 1771 г. в Архангельске, в сборнике первой половины XVI в. и опубликован И.И. Лепехиным в 1780 г. Как уже отмечалось, разнообразие редакций устава, как и устава св. Владимира, вызвало в науке дискуссию о времени происхождения памятника. Известные русские ученые (историк Церкви митрополит Макарий (Булгаков), юрист-канонист А.С. Павлов, историки В.О. Ключевский, К.А. Неволин и др.) полагали, что основа устава была создана с эпоху правления Ярослава Мудрого.
«Говорить о подлинности этого устава в собственном смысле, то есть принадлежности его, как письменного памятника, самому Ярославу, можно еще менее, чем о подлинности такого же устава, приписываемого св. Владимиру. Подобно этому последнему памятнику, устав Ярослава, несомненно, образовался путем частной кодификации норм церковного права, вызванной исторической, т. е. жизненной необходимостью, перенести в сферу церковного суда ту же самую систему вир и продаж, какая принята в Русской Правде» .
Павлов А.С.
Ключевский В.О. также полагал, что устав князя Ярослава являлся «сверстником» Русской Правды и определял его происхождение первой половиной XII в. Митрополит Макарий (Булгаков) указывал, что великий князь Ярослав «дал Церкви устав уже под конец своей жизни, при митрополите Илларионе», называя его «продолжением и подробнейшим раскрытием устава Владимирова». С.В. Юшков полагал, что самому князю Ярославу Владимировичу принадлежала лишь его вводная и заключительная части, а остальная часть устава (так называемый «Судебник») сложилась к середине XII века. Также и Я.Н. Щапов относит создание первоначального архетипа устава к XI – началу XII вв., а упоминание в тексте устава о составлении его князем Ярославом по согласованию с митрополитом Илларионом расценивается ученым как вполне достоверное (таким образом, время создания устава – 1051 – 1054 гг.). По мнению А.А. Зимина, первоначальный текст устава лучше всего сохранился в его Краткой группе списков Восточно-Русской редакции и был создан в канцелярии митрополита Киприана, то есть в конце XIV – начале XV вв.
Митрополит Макарий (Булгаков) разделял все списки устава на три редакции: Краткую, Среднюю и Пространную. Я.Н. Щапов, подготовивший и опубликовавший все известные списки устава (их насчитывается около 100), разделяет их на шесть редакций: Краткую, Пространную, а также возникшие в результате переработки этих двух старших редакций Румянцевскую, Тарновскую, Устюжскую и Заподно-русскую. Самые ранние из дошедших до нас списков датируются второй четвертью XV в., самые поздние – XIX в. По мнению Я.Н. Щапова, Пространная редакция возникла раньше Краткой (в XII – первой четверти XIII в.) в результате переработки первоначального архетипа. Создание же Краткой редакции, по мнению ученого, можно связывать с именами московских князей Семена (1340 – 1353) или Ивана II (1353 – 1359) и митрополитов Феогноста или св. Алексия. Однако, несмотря на более позднее возникновение, Краткая редакция лучше сохранила архетип устава. Согласно исследованию А.А. Зимина, устав Ярослава сохранился в двух редакциях: Восточно-русской и Западно-русской (последняя, известная по списку 1499 г., основана на первой редакции). Восточно-русская редакция состоит из двух групп: Краткой и Пространной; древнейшей из них является Краткая группа.
Устав Ярослава уже является «довольно пространным и стройным церковным судебником» (Ключевский В.О.), еще более расширяющим сферу епископского суда, устанавливающим систему наказаний и порядок судопроизводства по тем делам и над теми лицами, которые только перечисляются уставом св. Владимира. Следуя классификации В.О. Ключевского, можно разделить дела церковно-судебного ведомства на три разряда (Восточно-русская редакция. Краткая группа (с дополнительными (новыми) статьями из Пространной группы):
1. Дела «греховные», без элемента преступности – судит только епископ, без участия княжеского судьи. Например: за колдовство («волхование, чародеяние») - женщина наказывается мужем («казнит ее, а не лишиться ») и штрафом митрополиту. Инцест, или половая связь кровных родственников, а также духовных родственников (крестного отца и крестной матери) и свойственников, скотоложство – наказываются штрафом епископу и епитимией. Вступление мужчины во второй брак, без расторжения первого («оженится иною женою, со старою не распустився ») – наказывается «виной » перед епископом (вероятно, штрафом), а также предписанием жить со старой женой, а новую жену («молодую») отправляют в «дом церковный » (вероятно, в монастырь). Если же изменяла жена (если «пойдет » жена от своего мужа за другого мужа или будет изменять своему мужу), то для нее объявлялся недействительным не только второй брак, но и первый, ее отправляли в монастырь, а «новоженя» (незаконный муж, сожитель) платил штраф митрополиту. Штрафом в пользу церковной власти наказывались также драки между женщинами («две жены биються ») и избиение женой мужа («жена мужа бьет »). В случае рождения внебрачного ребенка - девушку или замужнюю женщину, которая «дитяти добудет » полагалось, осудив, отправить в дом церковный.
Интересно отметить толкование исследователями двоеженства в собственном смысле, то есть одновременного сожительства с двумя женами («две жены кто водит »): 1) Согласно комментариям А.А. Зимина, М.Ф. Владимирского-Буданова, при законном первом браке («держати по закону») муж имеет еще вторую, незаконную, жену («которая подлегла»). В этом случае виновный платит штраф епископу, незаконную жену отправляют в монастырь, а законная жена остается с мужем, причем он не должен ей причинять зла («лихо водить ю»), иначе ему полагается «казнь». 2) По мнению Н.А. Семидеркина, устав преследует языческое двоеженство : слово «водит» указывает на то, что церковного брака ни с одной из жен, возможно, и не было заключено, обе жены могли быть «водимыми» (это понятие употребляется в «Повести временных лет» для обозначения языческих жен), тем не менее, такое положение не допускается церковным правом . Предписание «а первую держати по закону» означает требование оформить брачные отношения, согласно церковному закону, венчанием. Если муж продолжал жить с ней в языческом браке, невзирая на предписание церковного суда («а иметь лихо водити ю»), его полагалось «казнию казнити». Применение наказания в виде заключения в церковном доме (монастыре) ко второй жене, указывает на то, что Церковь отстаивала принцип единобрачия, как в случае заключения церковного брака, так и в случае, если языческий брак не был оформлен Церковью. Желание супругов жить в полигамном браке расценивалось как преступление.
О стремлении Церкви найти компромисс с действительностью языческой Руси свидетельствует и норма устава о разводе по взаимному согласию супругов («если муж с женой по своей воле роспуститься »): произвольное расторжение брака запрещается и наказывается штрафом, как в случае венчанного, церковного брака, так и в случае невенчанного, языческого брака (правда, штраф во втором случае в два раза меньше, чем в первом). По свидетельству митрополита Иоанна II (1080 – 1089), церковные браки в те времена заключали лишь бояре и князья, народ обходился без «благословения и венчания», устраивал свадьбу «с плясаньем, гуденьем и плесканьем» («Церковное правило митрополита Иоанна к Иакову черноризцу»). По замечанию М.Ф. Владимирского-Буданова, произвольное расторжение брака по взаимному согласию супругов, хотя и запрещалось, но на практике допускалось вплоть до XVIII века.
О временном компромиссе христианства с язычеством свидетельствует еще одна норма Пространной группы Восточно-русской редакции устава о нарушении сговора о браке. При сговоре совершался обряд «краяния », то есть разрезания на куски сыра и хлеба в честь Рода и Рожаниц – языческих идолов наших предков, олицетворявших собой идею судьбы и счастья. Описание этого обряда есть в Домострое (XVI в.), но и в церковном уставе Ярослава Мудрого мы находим указание на этот обряд: слова «про девку сыр краян будет » означают совершение брачного сговора. Если же впоследствии жених отказывался от брака, то он или его родителя должны были заплатить «за сыр», возместить расходы на угощение, заплатить невесте «за срам», т. е. за оскорбление, а также заплатить штраф в пользу церковной власти.
2. Дела греховно-преступные, где нарушаются не только церковные каноны, но и государственные законы – суд имеет смешанный характер: судит княжеский судья с участием судьи церковного. Например: языческая форма совершения брака путем похищения девушки («умчит девку или насилит », то есть «умычка » устава св. Владимира), изнасилование девушки и женщины («пошибание ») односторонний развод по инициативе мужа без вины жены («роспуст »), оскорбление женской чести бранным словом, – наказываются штрафом в пользу епископа, женщина («за срам») получает вознаграждение, равное сумме штрафа (причем, размер денежных взысканий устанавливается в зависимости от социального положения женщины, но, женщины только свободного состояния – дочери или жены боярской или простого человека), а третья часть санкции, собственно уголовное наказание, обозначена словами: «а князь казнит » , которые по-разному переводятся исследователями. В.О. Ключевский считает, что речь идет о телесном наказании; М.Ф. Владимирский-Буладанов, К.А. Неволин рассматривали «казнь» как уголовное наказание вообще: князь или устанавливал по своей воле денежное наказание вдобавок к церковному (именно так переводит слова о «казни» Н. Калачев) или судил на основании греческих законов («можно предположить, что телесные наказания болезненные и членовредительные прежде всего были применены к преступлениям, подлежащим суду церковному на основании Прохирона и Эклоги» - М.Ф. Владимирский-Буданов). Преосвященный Макарий (Булгаков) полагает, что «умычка», «пошибание» и другие преступления устава, которые считаются уже не только грехом и подлежат двойному наказанию, рассматривались церковным судом, а после него преступник для «казни» отсылался к светской власти. По мнению Я.Н. Щапова, слова «а князь казнит» указывают лишь на то, что исполнение решений епископа о денежных взысканиях возлагалось на государственный аппарат князя, поскольку Церковь своим аппаратом не обладала. По мнению В.О. Ключевского, наказания устава за оскорбление женской чести стали «первым опытом пробуждения в крещеном язычнике чувства уважения к нравственному достоинству личности человека». Хотя, пока эти наказания строятся на принципе права-привилегии.
К греховно-преступным делам устав также относит: прелюбодеяние мужа («если муж от жены блудит »), которое не являлось поводом к расторжению брака ни в Византии, ни, вероятно, на Руси; однако и безнаказанным такое поведение также не оставалось: устанавливаются «вина» мужа перед епископом (можно предположить здесь епитимию или (и) денежный штраф) и княжеская «казнь». Непочитание детьми родителей (сын бьет отца или мать) – епископу в «вине» (штраф, епитимия) и «волостельская казнь» (светское наказание, налагаемое волостелем – управителем волости); кража между супругами – епископу «в вине» с князем «на-полы» (общий суд, штраф делится пополам),; убийство («бои и убийство, и душегубство ») во время свадьбы, или свадебных боев - наказывается штрафом («вирой») князю пополам с епископом; поджог (если кто «зажжет » двор или гумно, или что иное) – наказывался штрафом в пользу епископа и княжеской «казнью».
Вновь можно отметить противоречие между церковным уставом и Русской Правдой, согласно которой дела о краже, убийстве и поджоге составляли судебную компетенцию князя (ст.ст. 6, 7, 34, 35, 43, 83 Пространной редакции). Но участие Церкви в суде и наказании виновных в краже и убийстве объясняется особым родом этих преступлений : в уставе речь идет о краже между супругами (такого рода кража не предусмотрена ни Русской Правдой, ни другими нашими древними законами (вмешательство Церкви в эту (семейную) сторону уголовного права весьма естественно и даже необходимо); и об убийстве во время свадебного сговора («сговорное»), во время свадьбы, или свадебных боев («свадебное»), которые являлись обычной принадлежностью языческих игрищ. В церковных правилах и поучениях содержатся предписания отказывать в отпевании убитых в таких «беззаконных боях» (например, в «Поучении» новгородского архиепископа Ильи (Иоанна) 1166 г.), а правила Владимирского собора 1274 г. запрещают также хоронить убитых в «бесовских боях близ церквей». М.Ф. Владимирский-Буданов полагает, что в числе указанных (семейных) преступлений следует подразумевать: отцеубийство, детоубийство, мужеубийство, женоубийство и братоубийство. Данное предположение связано с «молчанием» Русской Правды о преступлениях такого рода.
Что касается поджога , то, по мнению М.Ф. Владимирского-Буданова, А.А. Зимина, норма устава свидетельствует о стремлении составителя памятника расширить круг подведомственных Церкви дел за счет сужения княжеской юрисдикции: по-видимому, речь шла о защите имущества церковных владений от посягательства. Согласно предположению Н.А. Семидеркина, данный состав включен в церковный устав в связи с тем, что, наряду со злоумышленниками, в число преступников включались и пироманы. Церкви предоставлялось лишь право участия в доходах от дел о поджогах: 100 гривен штрафа, указанные в уставе, - это отчисление в пользу епископа от общего количества вырученных в результате «потока и разграбления» денег (остальные деньги, по ст. 83 Пр. Пр., делились между потерпевшим и князем).
3. Дела лиц духовного ведомства судятся церковной властью. Например, священники, их жены, монахи и монахини за блуд, пьянство и другие проступки против правил установленной для них дисциплины подлежат суду епископа без участия мирской власти – «и во что их осудить, волен ». Кроме того, устав Ярослава повторяет постановление устава св. Владимира о подсудности «церковных людей » суду епископа (или митрополита) по всем делам, духовным и светским.
В первых же строках устава Ярослава Мудрого содержится ссылка на два источника: устав св. Владимира («по данью отца своего») и греческий Номоканон. Но, во-первых, в отличие от устава св. Владимира, устав Ярослава устанавливает санкции за совершение преступлений против христианской веры и Церкви, нравственности, семьи. А, во-вторых, эта система наказаний противоречит византийскому церковному праву : помимо духовного наказания (различные формы отлучения от Церкви (епитимии), ссылка в монастырь для исправления), мы видим светскую санкцию - штрафы (применяемые духовным судьей) в пользу епископов, а также в пользу пострадавших, что роднит устав Ярослава с Русской Правдой, применявшей почти исключительно меры имущественной ответственности. По мнению Н.А. Семидеркина, возможность закрепления в уставе типично русской системы наказаний открылась благодаря тому, что митрополичью кафедру возглавил русский по происхождению Илларион. Вряд ли подобная акция могла быть осуществлена раньше, когда русскую православную Церковь возглавляли воспитанные на образцах византийской правовой мысли греческие митрополиты. Возможно, именно поэтому в уставе св. Владимира отсутствуют указания на меры ответственности за церковные преступления: византийская система наказаний оказалась непригодной для Руси, а закрепить в законе обычно-правовую русскую систему не позволяли, по видимому, убеждения митрополитов из Византии и их зависимость от Константинопольского патриарха.
Таким образом, церковный устав Ярослава Мудрого является примером компромисса между византийской правовой системой и русским обычным правом.
Русская православная Церковь стала новым миром, новым обществом для языческой своеобразной среды славяно-русских племен. Объявив войну язычеству, церковные уставы князей св. Владимира и Ярослава Мудрого, вместе с тем, стали очень важным источником для изучения обычного права древней Руси, народного правосознания первоначальной эпохи русской истории. История принятия Русью христианства доказывает нам, насколько долгим и сложным был этот путь, как много он потребовал мужества, таланта и нравственной чуткости у народа, вступившего на него, и у правительства, которое повело народ за собой.
Достаточно быстрый, мирный и успешный ход христианской миссии св. князя Владимира и его преемников во многом объясняется мудрой, осторожной, планомерной политикой русского правительства, избравшего главным средством приобщения языческого народа к новой вере не насилие (крещение новгородцев «огнем и мечом» является горьким, но неизбежным, при такой грандиозной реформе, исключением), а христианскую проповедь, убеждение, учение. Кроме того, успехи миссионерской деятельности на Руси связаны с особенностями языческого мировоззрения вообще и с особенностями русского язычества в частности.
Всякий язычник в религиозных вопросах является принципиальным универсалистом. По его воззрению, заведывание всей вселенной разделено между столькими группами национальных божеств, сколько наций существует в человеческом роде.
«Если представителям монотоистических вероисповеданий религиозная истина представляется самодовлеющим целым, принадлежащим им во всем объеме, и по закону противоречия, исключающим все другие религиозные формы, то язычник находит это целое лишь в сумме всех земных религий, каждую из коих он считает чьим-либо национальным уделом. Поэтому он толерантен, - не из признания за другим права иметь собственную субъективную истину, а из принципиального согласия с другим в объективной истинности его божества… Язычник, однако же, защищает своих богов с оружием в руках, но лишь как свое национальное достояние; он отвергает чужую религию, но лишь как символ порабощения, и если особенно восстает против христианства, то только потому, что не может никак понять со своей точки зрения странной претензии христианства как части, по его мнению, общечеловеческой религиозной истины, - быть каким-то всеисключающим целым, не терпит, как богохульства, отрицания со стороны христианства его национальных богов. Так было в свое время и в римской империи – откуда и гонения на христианство».
Карташев А.В.
Введение христианства на Руси не могло возбуждать сильных религиозно-национальных страстей, во-первых, потому, что миссия осуществлялась не путем завоевания, не иноплеменной и иноязычной властью, а собственным национальным правительством.
Поэтому там, где централизующее влияние Киевского князя принималось беспрекословно, история не знает серьезных протестов старого язычества. И, наоборот, там, где местный патриотизм еще стремился сохранить независимость от Киева (Новгород, Ростов, Муром), новая религия отвергалась как орудие порабощения. Во-вторых, славянский языческий культ находился еще на примитивном уровне развития; русское язычество только переступало пороги мифологической эволюции: переходило от чистого физического политеизма и шаманизма к воплощению обожаемых сил природы в образах животных и, наконец, человека.
До времени св. Владимира мы знаем о грубых истуканах только у руссов тмутараканских и об одном киевском и новгородском идолах Перуна. Но не только эта малоупотребительность идолов сообщала нетвердость, расплывчатость языческому миросозерцанию древнерусского славянина, а и характер его социального развития. Не было еще бытовых предпосылок для богатой организации общественного богослужебного культа. Жрецов почти не существовало, следовательно, не существовало профессиональных защитников родной религии, облеченных от общества правами и властью и имевших полную возможность при случае руководить народными восстаниями против новой веры» (исключения: Новгород, Ростов, Муром).
Характеризуя процесс формирования правовой системы Древней Руси, мы можем сделать вывод, что русское право с самого начала развивалось как право национальное, самобытное, обусловленное народной юридической традицией. Рецепция византийского права оказала огромное влияние на развитие правовой мысли, переходу к более совершенным формам и понятиям (византийские правовые понятия более всего отразились у нас на сфере брачно-семейного, наследственного, уголовного права), но эта рецепция всегда была творческой, избирательной, сообразующей византийское законодательство с потребностями национального права, русскими правовыми обычаями и правовыми понятиями.
Именно таким – национальным – памятником права стала Русская Правда - первый русский правовой кодекс, сочетающий обычное народное право, княжескую судебную практику, княжеское законодательство и византийские правовые источники.
II. Русская Правда как памятник права древней Руси*
А) Возникновение Русской Правды. Редакции, структура кодекса.
Наш первый правовой сборник, безусловно, базируется на нормах обычного народного права и княжеской судебной практики. Сам термин «правда», часто встречающийся в источниках древнерусского права, имеет различные значения (судебник, договор, присяга, испытание), но, в первую очередь, «правда » - это право : «налезти правду » (найти свое право), «судити в правду » (по праву) и т. д. Так как представления о праве и справедливости жили в народных обычаях , то именно они признавались «правдой». Например, Псковская судная грамота предписывает князю и посаднику судить «взирая в правду», то есть, применяя на суде обычаи Псковской земли.
Русская Правда дошла до нас более чем в 100 списках, которые большинство исследователей разделяют на 3 редакции: Краткую , Пространную и Сокращенную из Пространной (необходимо отметить особую точку зрения С.В. Юшкова, разделявшего РП на 5 редакций: Краткую, Пространную, а также третью, четвертую и пятую редакции, которые возникли, когда текст РП окончательно сложился; ист
Для того чтобы понять, как происходило становление права Древней Руси, необходимо разобраться с термином «право». Он происходит от славянского ведического «Правь», которое вместе со «Славь», «Явь», «Навь» делили все сущее на четыре части. Первым же известным народообразующим правом на Руси было копное право , все остальные «Правды» и Судебники являются записанными феодальными законами, основным посылом которых было подчинение народа.
Право Древней Руси: история
История становления права в Древней Руси презентация: копное право
Многими современными историками отрицается существование народного собрания под названием «копа», однако ими же признается существование в дохристианской и более поздней такого понятия как «вече». Официальные историки не хотят признавать, что копа (купа) – это народное собрание, а вече – это совещание на собрании, а оба понятия неразрывно связаны. Именно от слова «копа» образованы слова «совокупность», «скопище», «копна», «скупь».
Копное право внесло огромный вклад в становление гражданского права в Древней Руси. Оно являлось истинным самоуправлением и настоящей демократией. Именно копное право отвечало своими требованиями главному желанию славян о справедливости.
«Русская Правда» Ярослава Мудрого
Основные положения копного права
- Копа – решала проблемы в жизни общины (городская община – сотня, сельская - погост). В число проблем входили взаимные претензии членов общины, взаимопомощь членам общины, расследование (копание) и наказание за преступления, решение земельных и имущественных вопросов.
- Общины состояли из жителей 8-10 поселений (городов с окольными деревнями или только из деревень).
- Копа собиралась в центральном селении общины , в месте под открытым небом, которое называлось «копище», «коповище». Уголовные дела «раскапывались» на месте преступления.
- В копе и вече участвовали сходатаи (все владельцы домашних хозяйств, право голоса имели только главы родов общины), судьи копные, старцы (их мнение могло быть выслушано, но в принятии решения они участия не принимали), люди сторонние (соседи околичные – представители трех поселений соседней общины, их обязанностью было следить за соблюдением копного права, но не принимать участия в совещании).
- Копа избирала своих должностных лиц , которые подлежали немедленному перевыбору, если уличались в нечестности или корысти.
- В случае необходимости на суд копы приглашались свидетели и заинтересованные члены общины .
- Решения принимались на основании передаваемых из уст в уста, от старых к молодым заветов, обычаев, требований копного права.
- Решение копы принималось только в случае единогласного согласия . Пока согласие не достигнуто, вече продолжалось. Принятие только единогласных решений говорит о высокой духовности и стремлении общинников к справедливости.
- Пострадавший или обиженный член общины до проведения суда имел право провести предварительное расследование – обыск .
- Приговор копного суда приводился в исполнение сразу после принятого решения. Если это было невозможно, то сходатаи скопом добивались осуществления приговора.
- Решение копы было обязательным для всех членов копы. Не исполнивший решение считался преступником, подлежал суду и наказанию.
- Широко использовалось право на примирение сторон . Если истец и ответчик смогли договориться, то виновный полностью освобождался от суда.
- Для защиты земель копа приглашала и содержала князя и его дружину. Если князь был нерадив или жаден, его прогоняли и приглашали другого.
- В военное время члены копы становились воинами ополчения.
Именно копное право поддерживало и укрепляло в славянах – русичах чувство справедливости, которое не удалось искоренить и в наше время. До нашего времени сохранились и понятия общинности, соборности, даже слово «кооперация» созвучно «копе».
Проведение вече в Древней Руси История становления права в Древней Руси: феодализм
Главными причинами ослабления влияния копного являются:
- Усиление княжеской власти и постепенная замена общинно-родового строя феодальным.
- Христианизация , которая поддерживала и оправдывала усиление феодальных отношений, а скорее всего, напрямую для этого предназначалась. Именно рьяными христианизаторами заметались все следы существования копного права и письменные упоминания о нем.
- Влияние западноевропейских стран на «дикую» Русь, которые вместе со своими культурными ценностями приносили и свое право (Магдебургское, Посполитое и др.) делающее не обязательным участие горожан в копе и вече.
- Немаловажным стала замена славянской справедливости западным стремлением к богатству.
- Разобщенность славянских племен .
Право в древней Руси История становления права в Древней Руси кратко (по классической традиции)
- Первыми правовыми актами Древней Руси считаются договора, заключенные с Византией. В этих договорах упоминается некий закон (покон) русский. Скорее всего, под этим названием подразумеваются копное право. Официальная наука других вразумительных объяснений не дает.
- «Закон Русский» имеет и еще одно название – «Устроение отне и дедне». Есть предположение, что действовал он с V века.
- Первым письменным сводом является «Правда Русская» Ярослава Мудрого. В этой «Правде» прямым текстом упоминается вече, многие статьи законов соответствуют требованиям копного права, но направлены они уже не на справедливое самоуправление общиной, а на укрепление положения зажиточных слоев населения.
- Все последующие «Правды» и Судебники были направлены на дальнейшее усиление роли государства, разрушение системы народного самоуправления и подгонку законов Древней Руси под законы «культурной» Европы.
- Постепенно из всеобщего закона славянского самоуправления копа превратилась в сельский суд под контролем феодала, а затем была уничтожена совсем.
Отношение к такой исторической проблеме как становление права Древней Руси далеко не однозначно. Долгое время изучение копного права находилось под запретом и не изучалось. Первым и единственным изучаемым правом в Древней Руси считалась «Правда» Ярослава. Далее следовала «Правда» Ярославичей. Сборники законов постоянно пополнялись и редактировались.
Основными источниками древнерусского права являлись:
- (1) обычное право;
- (2) церковные уставы Владимира Святославича и Ярослава Владимировича и церковное право;
- (3) княжеские грамоты;
- (4) договоры Руси с Византией и другими странами;
- (5) Русская Правда.
Обычное право. Древнейший источник права - обычай. Обычай, санкционируемый государственной властью, становится нормой обычного права. Эти нормы могут существовать как в устной, так и в письменной форме. Сводом устных норм обычного права является так называемый «Закон русский», ссылки на который имеются в договорах Руси с Византией (в статье 5 договора 911 г. и в статье 6 договора 944 г.).
Церковные уставы. Церковное право. Церковные уставы князей Владимира Святославича и Ярослава Владимировича (X-XI вв.) содержат нормы о преступлениях против церкви, нравственности и семьи; в уставах определилась юрисдикция церковных органов и судов.
Наибольший интерес в указанных источниках древнерусского права представляют нормы, относящиеся к брачно-семейным отношениям. Так, основы древнерусского семейного и брачного права были отчасти зафиксированы в «Уставе князя Ярослава о церковных судах» (1051 - 1053). Позднее, в XI-XIII вв., ряд норм семейного и брачного права нашел отражение в княжеских кодексах - Краткой и Пространной редакциях Русской Правды, в летописях и др.
Церковное оформление брака - венчание - очень долго не могло вытеснить прежние обычаи свадьбы. Свадьбе обычно предшествовала помолвка, сговор; ей сопутствовала трапеза у родителей невесты (при этом обязательными блюдами были пирог-каравай и сыр). Отказ жениха от брака после сговора считался позором для невесты и компенсировался денежной суммой (за сыр 1 гривна, за оскорбление невесты - 3 гривны), к которой добавлялся еще и штраф в пользу церкви (6 гривен).
Условия заключения брака были довольно сложными:
- (1) брачным возрастом для мужчин считались 15 лет, для женщин - 13-14 лет (правда, эти ограничения нередко не соблюдались);
- (2) запрещались браки между родственниками (включая троюродных братьев и сестер);
- (3) запрещались браки христиан с иноверцами и некрещеными язычниками;
- (4) браки между представителями разных социальных групп формально не запрещались, но фактически не скреплялись церковью и не признавались законными: в этих случаях крестьянки и рабыни выступали как наложницы, «меныиицы» - младшие, «вторые» жены; женитьба свободного на рабыне без предварительного договора с ее хозяином вела к закабалению, к тому же вел и брак свободной с холопом;
- (5) не допускалось заключение более двух браков в течение жизни;
- (6) родители жениха и невесты имели право заставить своих детей вступить в брак (правда, Устав князя Ярослава предусматривал наказание для родителей в случае, когда они, насильно принудив к браку или запретив его, вызывали тем самым покушение на самоубийство или самоубийство).
Развод супругов в Древней Руси допускался (при этом уплачивался денежный штраф в пользу церкви). Ему предшествовало судебное разбирательство с привлечением свидетелей. Признавалось несколько причин для развода. Новгородские правила епископа Нифонта (1180-е годы) называют две из них: измену жены (измена мужа в качестве основания для развода не рассматривалась) или физическую невозможность мужа к браку. Допускался также развод с наложением епитимьи на три года, «если будет очень худо, так что муж не сможет жить с женой или жена с мужем», а также тогда, когда муж «начнет красть одежду жены и пропивать». В более позднее время установились следующие основания для развода отдельно для мужа и жены:
- (1) муж имел право оставить жену в случае ее прелюбодеяния, подтвержденного свидетелями; в случае общения жены с чужими людьми вне дома без разрешения мужа, что являлось угрозой для ее (и, следовательно, его) чести; за ее участие в покушении на жизнь мужа или соучастие в таком покушении; при участии в ограблении мужа или соучастии в таком ограблении (эти нормы - результат влияния византийского права);
- (2) жена могла уйти от мужа в том случае, если он клеветнически обвинял ее в измене, а также в случае его покушении на жизнь жены.
Большая часть движимого имущества семьи являлась собственностью мужа. Жена не разделяла прав мужа на имущество, нажитое в их совместном хозяйствовании. Однако она обладала правом собственности на свое приданое. После смерти жены право на наследование ее приданого принадлежало ее собственным детям.
Между супругами существовали обязанности по взаимному содержанию. Ни муж, ни жена не могли оставить друг друга, если один их них был тяжело болен.
Право решать внутрисемейные вопросы, как и право наказания за проступки, принадлежало мужу (например, если муж бил и оскорблял свою жену, это расценивалось не как преступление, а как выполнение долга). Сельской общине, княжеским тиунам, церкви, городской администрации был подвластен только муж, но не жена.
Устав князя Ярослава предусматривал ответственность за обеспечение детей и устройство их в жизни: невыдача дочери замуж наказывалась штрафом в пользу митрополита (подобной нормы в византийском праве нет).
Кроме того, нормами церковного права устанавливалась ответственность за преступления против церкви, а также преступления против семьи и нравственности, которые включали три вида: умыкание; пошибание (изнасилование) боярских жен и дочерей; роспуст (самовольный развод с женой).
Княжеские грамоты. Изданные в этот период княжеские грамоты содержат нормы, закрепляющие привилегии городов и вотчин (самая древняя из дошедших до нас грамот - грамота Мстислава I от ИЗО г.).
Внешнеполитические акты. Особое значение как памятники древнерусского права имеют договоры, заключенные Древнерусским государством с соседними державами. За 100 с небольшим лет Русь заключила свыше 30 дипломатических договоров - с Германией, Болгарией, Венгрией, хазарами, варягами, печенегами, аланами, народами Закавказья, Поволжья, Приазовья. Только с Византией Русь заключила 11 договоров, из которых представляют наибольший интерес договоры 907, 911, 944 и 971 гг., которые содержат нормы византийского и русского права, относящиеся к международному, торговому, процессуальному и уголовному праву.
В 860 г. русские рати под командованием Аскольда и Дира появились под стенами Константинополя, вынудив византийского императора Михаила III пойти на заключение договора «мира и любви». Нестор считал, что Русская земля, Русь как государство стала известна именно со времени этого похода на Константинополь, который дал ей мировую известность. По этому договору Византия должна была крестить Русь и послать в Киев своего архиепископа; предусматривались свободный доступ купцов на рынки обеих стран, обмен посольствами, заключение военного союза.
В 907 г. князь Олег привел 80-тысячную рать («Повесть временных лет») под стены Константинополя, вынудив императора Льва VI и его брата - соправителя Александра заключить новый «мир», по которому
- (1) Византия выплачивала контрибуцию (по 12 гривен на уключину весло - весел на русских ладьях числом до 2000 было несколько);
- (2) Византия обязывалась уплачивать Руси ежегодные денежные уклады - дань (Константинополь платил ежегодные денежные дани в то время Аварскому каганату, Хазарии, затем стал платить Болгарии; в середине X в. германский король Генрих I выплачивал Венгрии ежегодную денежную дань за условие не нарушать мира на германских границах); все последующие конфликты Руси с Византией во многом происходили оттого, что империя отказывалась платить дань, а Русь стремилась заставить ее выполнять прежние обязательства;
- (3) оговаривалось, что русские послы, приходя в Константинополь, имеют право требовать посольское содержание столько времени, сколько им потребуется (право бессрочного содержания послов за счет империи);
- (4) позволялось русским купцам брать месячину, т.е. помесячное содержание в течение шести месяцев, т.е. на период одной навигации;
- (5) купцам (и послам) предоставлялось право вволю пользоваться византийскими банями;
- (6) русским караванам предоставлялись на обратную дорогу по необходимости корабельные снасти, еда;
- (7) предоставлялось право беспошлинной торговли в Византии.
В договоре содержались и требования византийцев к руссам:
придя в Константинополь, все пришельцы из Руси должны были селиться на русском подворье около монастыря св. Маманта; по приезде их должны были переписывать императорские чиновники, которые должны были выяснить, кто, с какими целями прибыл и кому полагается купеческая месячина, а кому нет; в Константинополь руссы должны были входить через одни ворота, без оружия, в сопровождении императорского чиновника; запрещались бесчинства русских караванов на пути к Константинополю.
Договор 907 г. был заключен устно; естественно, его текст до нас не дошел, о нем мы знаем по иным документам и по ссылкам на него в договоре 911г.
2 сентября 911г. русское посольство заключило в Константинополе новый договор, на этот раз в письменном виде. Статьи договора охватывали разнообразные стороны жизни подданных обеих стран: в них говорилось о способах рассмотрения различных злодеяний и мерах наказания за них; об ответственности за убийство; за умышленные побои, воровство, грабеж, за неуплату долга; особо оговаривался порядок помощи купцам обеих стран, потерпевшим кораблекрушение; подробно определялся порядок выкупа пленников друг у друга; определялся и порядок русской торговли в Византии (данная статья была утрачена); определялся порядок возвращения бежавшей или похищенной русской челяди, рабов, феодальнозависимых людей; говорилось о союзной помощи византийцам со стороны Руси и о порядке службы руссов в императорской армии.
Во многом это был двусторонний договор - обязательства возлагались на обе стороны - за исключением статей о союзной помощи, по которым оговаривалась помощь, оказываемая Русью, но не наоборот.
Русский мир 907-911 гг. просуществовал до 941 г. (30 лет - обычный для того времени срок действия заключенных межгосударственных договоров), и в 941 г. началась новая русско-византийская война, закончившаяся заключением в 944 г. нового договора. Причиной войны послужили острейшие противоречия в осваиваемом Русью Северном Причерноморье. Византия прекратила Руси уплату ежегодной дани и отменила право русских купцов на беспошлинную торговлю в Византии (рухнули основные положения договора
- 907 г.). Князь Игорь с войском дважды - в 941 и 944 гг. - ходил на Константинополь. И если в первый раз русский флот был разбит и был вынужден вернуться, то во второй раз императорское посольство встретило рать Игоря на Дунае: византийцы обязались вновь выплачивать дань и согласились на заключение нового договора. На этот раз договор (между Игорем и послами византийского императора Романа I Лакапина) был заключен в Киеве (там был разработан проект договора, который после утверждения византийским императором был утвержден в Киеве Игорем; в Византии император клялся в верности договору в присутствии русских послов):
- (1) впервые киевский князь титулован «великим князем русских», как его и величали на Руси (до этого в договорах он упоминался как «светлый» князь);
- (2) в новом договоре объединены практически идеи и конкретная часть договоров 907 и 911 гг., которые развиты, углублены и дополнены новыми положениями; договор возвращал оба государства к «ветхому миру», то есть к договору 907 г. и, как в договоре 911 г., декларировалось, что мир устанавливается «на вся лета», то есть навсегда;
- (3) в договоре был подтвержден порядок посольских и торговых контактов, установленный еще в 907 г.; почти без изменения воспроизведен и текст договора 907 г. о порядке прихода русских послов и купцов в Византию, получения ими посольского и купеческого содержания, размещения около монастыря св. Маманта, входа в их город;
- (4) подтверждены и обязанности византийских чиновников переписывать состав русских гостей для получения содержания и удостоверения их личности и цели появления в Византии, вводить руссов в город без оружия, через одни ворота, охранять их, разбирать возникающие недоразумения между руссами и греками; они также должны были контролировать характер и масштабы торговых операций, удостоверять своей печатью на товарах законность произведенных сделок;
- (5) новшеством являлось установление порядка удостоверения личности приходящих из Руси послов и купцов: они должны были предоставлять византийским чиновникам специальные грамоты, выданные великим русским князем и адресованные на имя императора, в этих грамотах должно быть обозначено, кто и с какими целями пожаловал в Византию; если руссы явятся без таких грамот и станут выдавать себя за послов и купцов, то их надлежало взять под стражу (а в случае сопротивления разрешалось их убить) и сообщить о них в Киев (тем самым киевский князь брал под свой контроль все контакты руссов с Византией);
- (6) новым явились и иные ограничения для русских людей в империи: руссы не имели права зимовать на своем подворье в Византии, то есть посольские и купеческие караваны должны были укладываться в период одной навигации; русским купцам запрещалось покупать на византийских рынках дорогие шелковые ткани более чем на 50 золотников; а также была отменена беспошлинная торговля русских купцов в Византии;
- (7) в договоре оговаривались и меры совместной защиты прав на личность и собственность холопов, рабов (бежавшие холопы подлежали поимке и возвращению своим господам);
- (8) изменены наказания за имущественные преступления: прежде за кражу полагалось убийство, если вор был захвачен на месте преступления, теперь было установлено более умеренное наказание, соответственно «законам» греческому и русскому;
- (9) особо обосновывается идея нового византийско-русского военного союза: Русь впервые выступала в качестве равноправного союзника Византии; Русь и Византия взяли на себя равные обязательства посылать войска на помощь друг другу: Русь обязывалась направлять по просьбе Византии своих воинов, сколько потребуется против того противника, которого определит Византия; Византия обязывалась посылать на помощь Руси войска (в количествах, определяемых киевским князем) в том случае, если русский князь попросит помощи, воюя в Северном Причерноморье, Крыму и Приазовье (то есть против Хазарии);
- (10) особо оговаривались взаимные права и обязанности в отношении двух важных стратегических пунктов - Таманского полуострова и устья Днепра; в отношении Таманского полуострова греки признали его сферой влияния Руси, пригласив русского князя защищать наряду со своими владениями и византийские; в отношении устья Днепра (отсюда руссы выходили в Черное море во время своих морских походов) Русь обязывалась не захватывать земли в этом районе, не чинить препятствия жителям Херсонеса в ловле рыбы в устье Днепра, не зимовать в днепровском устье на Белобережье, а по наступлении осени возвращаться в Русь, - но тем самым и устье Днепра было признано сферой влияния Руси.
На рубеже 969 и 970 гг. между Русью и Византией началась новая война: причинами ее послужили конфликт из-за Северного Причерноморья и стремление князя Святослава закрепиться на Дунае. Летом 971 г. осажденный в городе Доростоле на Дунае Святослав был вынужден пойти на переговоры с Византией и на заключение нового «мира». Этот договор состоял из двух частей - устной договоренности и писаного документа. По устной договоренности стороны согласились, что руссы передают грекам Доростол, освобождают пленных, уходят из Болгарии и возвращаются в свое отечество. Греки же обязывались предоставить руссам возможность покинуть на своих судах Доростол, не атаковать их своим флотом, предоставить им на обратную дорогу хлеб. Святослав просил греков, чтобы они направили своих послов к печенегам и просили их пропустить русское войско на родину; император дал такое обещание, в степь ушло византийское посольство (правда, печенеги задержали на днепровских порогах Святослава и убили его). Вторая часть соглашения - письменный договор, который восстанавливал отношение «мира и дружбы» между Византией и Русью; в договоре говорилось и о «сохранении» всех прежних соглашений (в том числе и в части уплаты Византией денежной дани). Но были и новые положения:
- (1) русский князь обязался не воевать более против империи, не приводить своих союзников на подвластные Византии территории, не нападать на Херсонес и его владения, не нападать на Болгарию (которая была полностью подчинена империи);
- (2) князь обещал, как и прежде, по договору 944 г., быть союзником Византии;
- (3) в новом договоре нет упоминаний ни об устье Днепра, ни о русских территориях в Северном Причерноморье; тем самым признавались все успехи Руси по закреплению за собой этих районов, а также завоеваний в Поволжье и Приазовье.
Право Древней Руси 9-10 вв.
Древнерусское государство возникло в 882 г. в результате объединения двух крупных самостоятельных государств – Киевского и Новгородского. Становление древнерусской государственности неразрывно связано с формированием древнерусского права.
Важнейшими источниками права Древней Руси являлись: правовой обычай, Закон русский, Договоры Руси с Византией.
Первыми письменными памятниками русского права явились русско-византийские договоры. Договор 911 г. заключил с греками князь Олег, а 945 г. князь Игорь. Текст договоров полностью приводится в летописи «Повесть временных лет». Договоры содержат ссылки на «закон русский», являющийся сводом устных норм обычного права.
Тексты содержали нормы византийского и русского права, относящиеся к международному частному, торговому, уголовному и гражданскому праву. В них определялось юридическое положение русских купцов и воинов в Византии, торговые льготы и пошлины, положения о взаимном выкупе рабов и пленников, о выдаче преступников, о праве русов поступать на службу к византийскому императору.
В договорах имеют место нормы уголовного права , касающиеся смертной казни по греческому праву, кровной мести по закону русскому. Говорится о наказаниях за причинение телесных повреждений, об имущественных преступлениях (краже, грабеже и разбое).
К области гражданского права относятся нормы о наследовании по завещанию, по закону, о рабовладении и взаимном обязательстве Руси и Византии возвращать беглых рабов.
Таким образом , к концу 1 тыс. н.э. завершилось развитие отечественной государственности в Древнем мире. Античные государственные образования заложили основу формирования древнерусского государства и права в исторических рамках поздней античности, подготовили Древнюю Русь к вступлению в следующий цивилизационный этап развития, в Средневековье.
- судебных органов как особых учреждений в Х1-ХШ вв. на Руси не существовало. Судебные функции выполняли, как было оговорено ранее, органы власти и управления в центре и на местах, Суд не был отделен от администрации. Судили князья, посадники, волостели и др. Их помощниками были тиуны и многие другие вспомогательные лица (мечники, метельщики, ябедники)
Памятником древнерусского права, положившем начало становлению и развитию средневекового права на Руси был сборник правовых норм, называемый - Русская Правда . Время происхождения и принятия Русской правды спорно. Но большинство исследователей связывают ее с именем Ярослава Мудрого (1019-1054 гг.). Русская правда существует в трех редакциях : Краткая, Пространная и Сокращенная (обозначаемые в литературе как КП, ПП и СП). Под именем Русская Правда подразумевается сборник законодательных памятников, которые называются Правдой Русской Ярослава Владимировича. Источниками Русской правды были нормы обычного права, законодательство князей, византийское право церковное законодательство и судебная практика.
а. - в Русской Правде применен казуальный способ изложения норм права. Брался конкретный случай (казус) из реальной жизни или правового источника и предлагалось его конкретное решение.
б. - по-прежнему сохраняется смертная казнь, однако существенно расширяется типология преступлений – убийство теперь делится на умышленное и неумышленное, обозначаются разные степени причинения ущерба, от намеренного до неумышленного
в. - штрафы взимаются не по единой ставке, а в зависимости от тяжести проступка. Стоит отметить, что Русская Правда описывает штрафы сразу в нескольких валютах для удобства процесса судопроизводства на разных территориях.
г. - Русская Правда определяла основные принципы и нормы процессуального законодательства: где и как необходимо проводить судебные заседания, как необходимо содержать преступников во время и до суда, как их судить и как исполнять приговор. В этом процессе сохраняется упомянутый выше сословный принцип, который подразумевает, что более знатные граждане могли рассчитывать на более мягкое наказание и более комфортные условия содержания.
д. - Русская Правда предусматривала и процедуру взимания денежного долга у должника, появились прототипы судебных приставов, которые занимались подобными вопросами.
е. - Еще одна сторона, описанная в Русской Правде – социальная. Документ определял разные категории граждан и их социальный статус. Так, все граждане государства были разделены на несколько категорий: знатные люди и привилегированные слуги, к которым относились князья, дружинники, затем шли рядовые свободные граждане, то есть те, кто не находился в зависимости от феодала (сюда же относили всех жителей Новгорода), и низшей категорией считались зависимые люди – крестьяне, смерды, холопы и многие другие – находящиеся во власти феодалов или князя.
Русская Правда еще не знает абстрактных понятий «собственность», «владение». Хотя ее нормы защищали частную собственность (движимую и недвижимую). Например, за перепахивание межи устанавливался очень крупный штраф –12 гривен. (В Х1-XIII вв. гривна представляла литой брусок серебра весом около 163 гр.)
Нормы Русской Правды регламентировали порядок передачи собственности: по наследству, по обязательствам, по договорам.
- Обязательственные отношения могли возникать, прежде всего, из причинения вреда. Причинивший вред чужой вещи обязан был возместить стоимость испорченной вещи.
Обязательства возникали и из договоров. Форма заключения договоров была устной, они заключались при свидетелях, на торгу, в присутствии мытника (мыто – пошлина, мытник чиновник, поставленный для сбора узаконенной пошлины за официальное засвидетельствование законности сделки на торгу). В Русской правде упоминаются договоры: купли-продажи (людей, вещей, коней, самопродажи); займа (денег, вещей); кредитования (под проценты или без оных); личного найма; хранения; поручения (выполнение определенных действий) и проч.
В Русской Правде нашли отражение несколько видов кредитования: Так гости (иногородние или иноземные купцы) продавали товар в долг местным купцам (запродажа); Купцы могли передавать своим коллегам-купцам, торгующим в других городах, товар на комиссию; Купец вкладывал средства в купеческий оборот для получения прибыли. При заключении таких сделок не требовало участия свидетелей, в таком «договоре товарищества» было достаточно присяги.
Русская Правда различала также злостную и несчастную несостоятельность должника в ситуации невыполнения им заключенного соглашения. В Законе упоминаются различные виды банкротства: Банкротство в силу несчастного случая, в результате которого купец получал рассрочку в платеже. Банкротство, когда купец пропьет или проиграет чужой товар. В этом случае банкрот отдавался на волю кредитора. Тот мог дать рассрочку или продать купца в рабство. В случае же умышленного, злостного банкротства купец продавался в холопы вместе со всем своим имуществом.
В Русской Правде представлена и сфера наследственного права . Кодекс различал наследование по закону и завещанию . При этом приоритет имел законный порядок наследования перед завещательным. Закон упоминает наследование движимых имуществ – домов, дворов, холопов, скота, товаров. О наследовании земли речи еще не идет, она не была объектом частной собственности. Важную роль на практике в наследственном процессе играл родовой элемент («ближники») и община-вервь, сохранялся традиционный для Руси миноратныйпринцип (преимущества младшего сына в наследовании). Отцовский двор без раздела переходил к младшему сыну. В завещание включались только законные наследники, завещатель лишь распределял между ними доли. Братья-наследники обязаны были выделить сестрам приданое. Часть наследства передавалась церкви, часть вдове («на прожиток»).
В Русской Правде, наиболее разработанной была сфера уголовного права. Граница между областями уголовного и гражданского права была весьма условной. Уголовное правонарушение в законе не отграничивалось от гражданско-правового правонарушения.
- Объектами преступления были личность (убийство, нанесение увечий) и имущество (порча межевых знаков, разбой, кража, уничтожение чужого имущества) . Различия имели место в основном во взысканиях: за уголовным преступлением налагался штраф, взыскиваемый в пользу князя, за гражданским правонарушителем следовало возмещение убытков в пользу потерпевшей стороны.
Преступление по Русской Правде определялось, как «обида», т.е. причинение морального или материального ущерба лицу или группе лиц. Понятия преступления как общественно опасного деяния еще не сложилось.
ж. - В Русской правде намечалось понятие соучастия (упоминалось нападение «скопом»), но еще не разделялась роль соучастников (подстрекатель, исполнитель, укрыватель и т.д.), ответственность для соучастников была установлена одинаковой.
з. - к смягчающим обстоятельствам закон относил состояние опьянения преступника, к отягчающим – корыстный умысел. Законодатель знал понятие рецидива , повторности преступления (в случае конокрадства).
и. - Субъектами преступления были все физические лица, исключая холопов. Понятия юридического лица Русская правда не знала. Поэтому, среди видов преступлений, предусмотренных древнерусским кодексом, нет преступлений против государства и против князя как его главы. Личность самого князя как объекта преступного посягательства рассматривалась в качестве физического лица, отличавшегося от других только более высоким положением и привилегиями.
Церковное законодательство боролось с многоженством, наложничеством, своевольным разводом по односторонней инициативе мужа, браками между близкими родственниками и т.п. Церковные уставы ограничивали произвол родителей при заключении брака их детьми, карал детей, бьющих своих родителей (церковным и государственным наказанием).
Однако, Правда Ярославичей полностью отменила обычай кровной мести за убийство и ввела дифференцированные штрафы (в зависимости от социального положения убитого).
Главной целью наказания по Русской правде являлось возмещение ущерба (материального и морального).
Судебный процесс по Русской правде носил состязательный характер. Причем, Закон не знал четкого разграничения между гражданским и уголовным процессам. Гражданские и уголовные дела разбирались в порядке состязательного процесса, при котором стороны равноправны и сами являются исполнителями всех процессуальных действий. Обе стороны в процессе даже назывались истцами. Судебный процесс начинался только по инициативе потерпевшей стороны, судопроизводство было гласным и устным, стороны обладали равными правами, значительную роль в системе доказательств играли «ордалии» («суд божий»), присяга и жребий.
Специфической процессуальной формой являлось по Русской правде «гонение следа», что буквально означало отыскивание преступника по его следам. Закон предусматривал специальные формы и порядок проведения этого процессуального действия. При отсутствии в Древней Руси специальных розыскных органов и лиц гонение следа осуществляли потерпевшие, их близкие, члены общины и добровольцы.
В Русской правде предусматривалась определенная система доказательств, которая состояла: из свидетельских показаний («видоков» – очевидцев преступления и «послухов» – свидетелей доброй славы, поручителей); вещественных доказательств («поличное»); «ордалий» - божий суд (испытание огнем, водой – ст. 22 ПП, железом –ст. 21 ПП); присяги. на практике существовал также судебный поединок, не упоминавшийся в Русской Правде.
Таким образом, Таким образом, памятник древнерусского права – Русская Правда указывает на формирование в Х1-ХШ вв. основных социальных категорий средневекового общества. В кодексе отражено формирование привилегированных слоев общества, представлен правовой статус свободного населения и продемонстрирован процесс возникновения зависимых социальных групп, важнейшей части средневекового общества. В Русской правде имеются нормы, относящиеся к сфере гражданского права, регламентирующие право собственности, договорное и наследственное право. Определяя правовое положение основных социальных групп населения, Закон регулирует имущественные отношения в фазе подъема отечественного средневекового общества.
Судебный процесс по Русской правде носил состязательный характер. Судебным органам отводилась пассивная роль. Специфическими процессуальными действиями того времени были «заклич», «свод», «гонение следа». Закон предусматривал определенную систему доказательств. В Русской правде имели место и формалинные доказательства - ордалии.
В эпоху средневековой раздробленности в северо-западных русских землях в ХП-ХШ вв. продолжало действовать право Древнерусского государства, в первую очередь Русская правда. Однако постепенно складываются правовые системы отдельных княжеств и земель.
Loading...